К вечеру Леона уехала. Она попрощалась с Корнелиусом, сказав ему напоследок, что он все-таки образумится.
Граф вздохнул свободно. Он впервые направлялся в оранжерею к Катрине, не опасаясь того, что Леона может выйти из-за угла.
Катрина в это время как всегда ухаживала за цветами.
– Может, тебе не стоит самой это делать? – подошел Корнелиус. – Я могу поручить грязную работу своим слугам, а ты будешь руководить.
– Не нужно. Я слишком люблю заниматься этим сама и не считаю это грязной работой.
– Завтра некоторые вельможи приедут посмотреть твой сад. Я сказал, что ты очень известная и уважаемая, и что нигде больше нельзя увидеть такого разнообразия и красоты, как в твоей оранжерее.
Катрина слегка испугалась.
– Но… у меня же ничего не готово!
Корнелиус засмеялся.
– У тебя прекрасный сад. Это просто рай! Оглянись вокруг. А если твои лилии недостаточно высоки, то это уже не так страшно. А сейчас прошу, закончи, наконец, свою работу и поговори со мной. Я ничего о тебе не знаю. О себе я уже все тебе рассказал.
– Да мне и рассказывать нечего. Мои родители умерли, оставили мне дом, а мама – садик. …Сеньорита Леона права – я выгляжу нелепо рядом с тобой, а в твоем кругу буду выглядеть еще нелепее.
– Она тоже так выглядела. Мы друзья, давнишние друзья, которые хорошо друг друга знают. Но, как видишь, все-таки есть у нас с ней несоответствия… Я рад, что она ушла.
Катрина посмотрела на Корнелиуса, думая, говорить или нет.
– Я, честно говоря, тоже.
Они рассмеялись и пошли в замок.
Был уже вечер. Несметное количество звезд заполонило небо. Феликс не слыл романтиком, но все же от такого зрелища трудно было отказаться, поэтому он вдохновенно смотрел в окно. Он видел, как граф с Катриной покинули оранжерею, и улыбнулся.
Чей-то темный силуэт мелькнул в кустах. Вроде женщина… Да, скорее всего. Но вроде уж очень узкое платье… Феликс пристально вглядывался в цветник, но ничего больше не увидел. Скорее всего, ветки шевелились от ветра, а силуэт только игра воображения. И все же…
– Да нет же… Это кто-то в оранжерее. Кто-то влез в нашу оранжерею! – с некоторой растерянностью воскликнул Феликс, и бросился вниз по лестнице. – Кто-то проник в оранжерею! – сообщил он быстро графу и Катрине, которые, держась за руки, шли на балкон, и побежал дальше.
Корнелиус посмотрел в окно, но никого не увидел. Он лишь заметил, что внутри что-то светится.
– Идем, надо посмотреть, что случилось, – и они с Катриной поспешили за Феликсом.
Оказавшись у оранжереи, они поняли, кто перед ними стоит. Леона. Она обернулась с горящими глазами, на ее лице играла злая и безумная улыбка. Сзади полыхал огонь. В затуманенном сознании Катрины силуэт Леоны плыл среди дьявольского пламени, охватившем цветы.
Феликс бросился на Леону, пытаясь схватить ее за руки, но она оказалась сильнее. Она ударила чем-то старика по голове и вышла из оранжереи.
Катрина и Корнелиус в ужасе смотрели на происходящее.
Корнелиус взял себя в руки первым и кинулся в оранжерею за Феликсом. Он вытащил его и склонился над ним.
Из оранжереи валил дым. Весь сад был охвачен пламенем. Катрина остолбенела, по ее щекам текли слезы.
Из замка выбежали слуги графа, чтобы скорее затушить пожар, но было поздно.
– Ты предала меня!!! – кричал Корнелиус Леоне, но ей, кажется, было все равно. Она стояла напротив Катрины и радовалась ее горьким слезам. – Сумасшедшая! Схватите ее!
– Я сильнее тебя, запомни!
Стража будто остолбенела, не в силах выполнить приказание графа, им оставалось только слушать слова Леоны.
– Теперь ты будешь ему не нужна со своими цветочками. Которых у тебя, кстати, уже нет! Ха-ха-ха!
Феликс начал приходить в себя.
– Сад… Леона… – бормотал он.
– Да, это я, Леона, – издевательски согласилась злодейка.
Убедившись, что Феликс в порядке, Корнелиус встал с колен и направился к Леоне, чтобы схватить ее, так как все слуги были заняты пожаром.
– Стой! – крикнула Леона, вытянув перед собой кулак.
Корнелиус застыл на месте, думая, что еще выкинет эта бестия.
– Знаешь, мне все-таки на несколько мгновений стало жаль все эти цветочки, – обратилась Леона к Катрине, – так что я оставлю тебе один. Новый. Зато какой!
И Леона с размаху бросила что-то в Корнелиуса. Какая-то мерцающая пыль опустилась на его одежду.
– Что это? – спросила еле слышно Катрина, посмотрев на графа.
– Ты был не прав, когда выбрал не меня, а цветочницу. Вы теперь действительно будете подходить друг другу.