– Господи, да схватите же ее! – крикнул Корнелиус.
Это было последнее, что он сказал. Слуги выбежали из оранжереи и кинулись к Леоне. Ее схватили за руки, но дело было сделано: Корнелиус неестественно вдохнул, будто задыхался, и превратился в воздухе в большой сиреневый цветок, который упал на землю.
– Поздравляю, – бросила Леона, взмахнула полами плаща, превратилась в какое-то жуткое существо, напоминающее летучую мышь, и улетела.
Катрина стояла потрясенная и несчастная. Сад сгорел, а граф превратился в пион и сейчас лежал у ее ног.
До чего же был красив этот ярко-сиреневый цветок, большой и пышный! Но это было всего лишь растение, которое никогда не сможет заговорить, никогда не сможет посмотреть на тебя, никогда не сможет взять тебя за руку.
Все-таки мать Леоны сделала свое грязное дело – превратила в ведьму единственную дочь.
Катрина обреченно опустилась на колени и бережно подняла пион. Она посмотрела на Феликса и оцепеневших слуг. Среди этого хаоса из дыма, тлеющих головешек и людей в изумленных позах, стояла бедная девушка и держала пион.
Глава 4
Знатные вельможи постучали в дверь на следующее утро. Они были одеты с иголочки, празднично, так как давно не хвалились друг перед другом нарядами, и все потому, что граф Корнелиус редко устраивал светские рауты.
Единственное, что их немного покоробило, это нерасторопность дворецкого. Насколько он был всегда тверд и осанист, настолько же потерян и сутул, когда открыл гостям в этот раз.
– Мы к графу Корнелиусу, – объявили они торжественно.
За спиной дворецкого стояла Катрина. У нее был тот же удрученный вид, а в руках она держала пион. Она будто хотела показать гостям, рассказать о случившемся несчастье, но не могла. Лицо ее заметно побледнело, синяки под глазами указывали на то, что она не спала всю ночь. Катрина была похожа на человека, умирающего от чахотки.
– Кто это? – не постеснялся кто-то спросить.
– Наша цветочница. Сеньорита Катрина, – ответил дворецкий. – Простите, – еле сдерживался он, – но губернатор сейчас не может вас принять… Он… он… – дворецкий достал из кармана белоснежный платок и вытер глаза, не желая показывать свою слабость. – Он заболел, – взял он себя в руки. – Простите… Он приносит тысячу извинений. Извините… В другой раз…
– Но как же… Позвольте…
– Простите, – покачал дворецкий головой, не зная, что еще сказать, и с совсем поверженным видом закрыл перед гостями дверь.
– Какая неслыханная наглость! – возмутился кто-то.
Один уехал сразу, другой еще постоял, посмотрел наверх, в губернаторские окна, остальные подождали, пошептались, но решили, что им ничего не остается, как удалиться. Замок возвышался, будто небоскреб посреди печальной и гнетущей пустыни, хотя жители Лиманы по-прежнему шли на работу, гуляли, смеялись, ничего не подозревая о случившемся горе.
– Что теперь делать? – спросил Феликс у Катрины, когда они сидели в комнате Корнелиуса. – Я всегда знал, что у сеньориты Леоны черная душа.
– Кошмар какой-то! Мы служим самому умному, доброму и знаменитому человеку, а сами сделать ничего не можем! Мы просто не достойны служить у него! Мы не достойны вообще здесь находиться!
Катрина смотрела в одну точку. Она ни на секунду не выпускала из рук цветок.
– Может, посадить его, а? – повернулся Феликс к ней.
– Пион?
– Да. А что, очень мудрая мысль. Он же так завянет.
– Надо тогда подождать. Сейчас он не примется… Пока его нельзя сажать в землю, у него нет корней, – тут Катрина задумалась. – Хотя… можно посоветоваться с моим дядюшкой. Он всегда любил цветы, но так получилось, что посвятить им жизнь у него не получилось. Так что… Но он часто давал мне советы по саду.
Дядя Мариус сидел с грустным лицом и курил, задумчиво смотря перед собой. Иным могло показаться, что он любуется мясной вырезкой на прилавке и думает, где бы достать еще.
– Дядюшка Мариус, мне срочно нужна твоя помощь, – влетела в лавку Катрина. Следом за Катриной вошёл Феликс и недоверчиво посмотрел на мясника.
– Странно… – пробормотал он. – Мясник, который любит цветы…
Катрина сказала дядюшке Мариусу, что ей нужна помощь с необычным цветком.
– Мне срочно нужно его посадить. Он очень редкий, даже единственный в своем роде, но боюсь, пока я буду ждать, когда он даст корни, с ним может что-то случиться, а мне нужен именно он.
Мариус довольно захихикал в усы, напомнив упитанного кота.
– Наконец-то мои опыты пригодятся. Пошли, – позвал он Катрину и повел на чердак, оставив Феликса охранять лавку.
Они поднялись на чердак, и Катрина не поверила своим глазам.