О-Куни и Гэндзиро побледнели.
- Что вы говорите, матушка? - закричала О-Куни. - Вы меня напугали даже...
Кто это вам наговорил такое? Ничего подобного не было! Страшно подумать...
- Не надо запираться, - сказала О-Риэ. - Я все знаю. Признавайся, не скрывай ничего.
- Гэндзиро, кто мог наговорить на нас такое? - сказала О-Куни.
Гэндзиро уже пришел в себя.
- Это оскорбительное подозрение, матушка, больше ничего, произнес он с достоинством. - Чтобы я, Миянобэ Гэндзиро, убил соседа и обворовал его? Кто вам сказал об этом? Ничего этого я не делал!
- Нет-нет, не отрицайте, - сказала О-Риэ. - В Эдо я встретила нежданно-негаданно человека, с которым не виделась много лет... Он рассказал мне все.
- И кто же это такой? - осведомился Гэндзиро.
- Он был дзоритори в доме господина Иидзимы. Его зовут Коскэ.
- Коскэ... Этот негодяй Коскэ! - простонал Гэндзиро.
- Это мерзавец! - закричала О-Куни. - Он украл у господина сто золотых! Он что угодно мог выдумать! Разве можно верить хоть одному слову этого хама? И откуда дзоритори знать, что творится в господских покоях?
- Молчи, О-Куни, - сказала О-Риэ. - Этот Коскэ - мой родной сын!
О-Куни и Гэндзиро в ужасе отшатнулись.
- Семнадцать лет исполнилось с тех пор, как я стала женой хозяина этого дома, - продолжала О-Риэ. - Но первого моего мужа звали Курокава Кодзо. Он был вассалом господина Коидэ, служил у него конюшим и получал сто пятьдесят коку риса в год. За пьяное буйство его прогнали со службы, и когда мы жили в подворье храма Маруяма Хоммёдзи, он был ронином. Мой старший брат Савада Уэмон был человеком строгих правил и заставил меня расстаться с мужем. Он считал, что лучше мне вернуться на родину, чем быть женой пьяницы и буяна. Я не могла его ослушаться, оставила четырехлетнего сына и поселилась затворницей в Мураками. Спустя два года я вышла замуж за твоего отца, О-Куни. И вот нынче в Эдо я нежданно встретилась со своим сыном Коскэ. Кровь у нас одна, мы говорили откровенно, и я узнала, что вы убили господина Иидзиму, присвоили его деньги, оружие и даже одежду и сбежали. Я была испугана. Из-за вас погиб род Иидзимы.
Сын мой со слезами на глазах поведал мне, что если он не отомстит, род Иидзимы не будет восстановлен, что ему предназначено найти вас и отомстить. На радостях я обещала ему помочь и сообщила, что вы укрываетесь в моем доме. Это было ошибкой. Коскэ мой сын по крови, но он из дома Курокавы, от которого я отказалась. Я вышла замуж вторично, этот дом стал моим домом, и ты, О-Куни, стала моей единственной дочерью. Если я, послушавшись голоса крови, помогу сыну казнить тебя, я нарушу тем самым долг свой перед твоим покойным отцом, господином Хиногутия Гобэем. Я думала об этом всю дорогу сюда. Я не знала как быть. Я поняла, что допустила оплошность. А Коскэ ехал рядом со мной, то впереди, то позади меня... Он здесь, сегодня ночью, после пятой стражи, он проникнет к вам. Мне не будет прощения, если я дам ему казнить тебя.
Признайтесь во всем, и я помогу вам бежать. Городзабуро дал мне на поездку тридцать золотых. Я истратила немного, у меня осталось двадцать шесть или двадцать семь рё... Я отдам их вам. Берите их и скорее бегите. Перейдите гору за храмом Мёдзин, перед храмом Дзикодзи сверните и перейдите гору Яхата, тогда вы выйдете на тракт Никко, оттуда будет полтора ри до местечка Дзюрогаминэ по дороге на Кануму, еще через полтора ри вы выйдете к Кануме, а там через ущелье дойдете до деревни Нарамуры на Танумской дороге. В этом ущелье вас никто не заметит. Уходите как можно скорее и затеряйтесь где-нибудь в провинции, а когда сами поймете, какое зло вы совершили, обрейте головы, облачитесь в грубые рясы и денно и нощно молитесь за упокой души убиенного вами господина Иидзимы Хэйдзаэмона. Может быть, так вы спасетесь... Жаль мне сына родного, моего Коскэ. Он не будет знать, куда бежали враги, на всю жизнь ему суждена горькая участь скитальца, и дом его господина никогда не восстанет из праха...
Когда до вас дойдет, что вы натворили, измените ваши сердца, станьте добрыми людьми... А сейчас бегите скорее!
Она протянула им деньги, и так прекрасен был порыв матери, жертвующей всем во имя долга, что даже эти двое смущенно переглянулись...
- Спасибо, - пробормотала О-Куни. - Мы не знали... Поэтому мы и молчали...
Простите нас...
- Поистине, ваши искренние слова... - подхватил Гэндзиро. - Да, я совершенно уничтожен... Понимаете, я вовсе не хотел убивать господина Иидзиму, но наша связь была раскрыта, и он напал на меня с пикой в руках... Мне ничего не оставалось... Спасибо, мы понимаем вас, но мы исправимся, непременно исправимся и снова навестим вас, чтобы выразить вам нашу благодарность...
Смотри, О-Куни, нам даже деньги пожаловали, на всю жизнь запомни!..
- Простите нас, матушка! - воскликнула О-Куни.
- Бегите же скорее, - торопила их О-Риэ. - Скоро пятая стража, спешите!
Они стали поспешно собираться, как вдруг сёдзи раздвинулись и в комнату вошел Городзабуро.
- Прошу вас, матушка, - произнес он, - погодите немного. Поди сюда, О-Куни!
Наглая ты тварь... Не знаю даже, как тебя назвать! Ты что сказала, когда явилась сюда? Что этого вот Гэндзиро выгнали из дому за то, что он с тобой спутался? Что деваться ему некуда и ты из жалости притащила его с собой?
Бесстыдно обманула меня? Да тебе ли, мерзавке, жить в нашем доме? Сколько раз мы тебе писали, когда скончался батюшка, ты хоть одним словом ответила? Не человек ты... Ты моя единственная сестра, но я давно махнул на тебя рукой, ты для меня все равно что умерла... И вот на тебе приезжает как ни в чем не бывало, позвольте, мол, пожить у вас... Ладно, думаю, оставайся, живи. Да разве мог я подумать, что ты вдобавок стала еще убийцей и воровкой? Дрянь негодная, я ушам своим не поверил, когда сейчас услышал... Я очень благодарен вам, матушка. Вы даете этим негодяям бежать, вы поступили так из чувства долга перед покойным родителем, но лучше бы вам промолчать. Все равно им не избежать небесной кары, пусть бы Коскэ зарубил их... Слышишь, О-Куни? В, память о нашем отце матушка даже деньги тебе на дорогу дала, даже путь указала, разве это не истинное благодеяние для тебя? Я не знаю, что и сказать... Проклятая девка, тебе одиннадцать лет было, а ты уже тогда всех в доме натравливала друг на друга, ссорила отца с матушкой и со мной, житья от тебя не было... Это я упросил отца отдать тебя в чужой дом, да подальше, чтобы ты не прибежала обратно! Я-то тебя видел насквозь! Это по моему совету тебя отправили на услужение в Эдо! Я думал, что в самурайском доме ты утихомиришься, и это была моя оплошность... Ты не научилась ничему хорошему, ты обзавелась любовником и бежала, при этом еще убила и обокрала своего господина... Мерзавцы вы!