— Я не смогу остановиться, — признался Майлз.
Я наклонилась вперед, мои губы были в секунде от того, чтобы коснуться его губ.
— Тогда не надо…
Он издал такой болезненный стон, что я остановилась, а в следующую секунду он делал шаг за шагом назад, пока его лопатки не ударились о стену позади него.
— Остановись, — сказал он, и я села обратно на кровать, скрестив ноги, с отчаянием в глазах, пока мы смотрели друг на друга.
— Почему? — потребовала я. — Какого хрена я должна останавливаться? Мы оба хотим этого.
Майлз подавил рык и отвернулся от меня, потирая виски.
— Бебе, — повторил он. — Ты не можешь продолжать это делать. Твоя подруга так волновалась той ночью. Я волновался! Ты могла, бл*дь, умереть.
— Но я была в порядке, — сказала я с яркой улыбкой. — Видишь? Я в полном, совершенном порядке. Ничего не случилось.
Я подарила ему свою лучшую фальшивую улыбку, но знала, что он видит ее насквозь. Скрывать от него что-то было бесполезно.
— Послушай, — теперь мой голос был резким. — Я не вмешиваюсь в твои дела, так что не лезь в мои.
— О, не лезешь? — горько усмехнулся Майлз, доставая свой телефон и показывая мне фотографии Ланы и меня в том клубе.
Я покраснела при виде наших языков в горле друг друга. Как наши руки лапали плоть друг друга в отчаянной попытке избавиться от Майлза. Я использовала Лану, как и всех остальных. Какой дешевый удар.
— Все равно, — слабо ответила я.
— Не все равно, — покачал головой Майлз. — Ты причиняешь себе боль. Почему?
— Потому что, — прорычала я, бросив на него уродливый взгляд. — Потому что мне больно. Ясно?
— Хорошо, — он пристально посмотрел на меня. — Почему тебе больно, Бебе?
— Моя подруга, — неубедительно сказала я. — Моя подруга умерла.
Майлз продолжал смотреть, когда спросил:
— Когда?
— Год назад, наверное, — пожала я плечами. — Я не помню точной даты.
17 февраля. Это было выжжено в моем сознании. Я не могла забыть ее, даже если бы мне стерли память.
— Кто она была? — спросил он. Мне показалось, или его голос стал немного мягче?
— Пози О'Нил, — сказала я тихим голосом. — Она была моей лучшей подругой. Моей и Арден.
— Как она умерла?
Я посмотрела на него, чувствуя давление его пристального взгляда.
— От передозировки наркотиков.
Это было похоже на признание вины.
— Понятно, — пробормотал он.
Майлз все видел. Он осуждал меня, как и все остальные, кто узнал об этом. Бедная маленькая богатая девочка, потерявшая свою подружку и решившая пойти по тому же пути, что и она. Он жалел меня, несомненно, чувствуя, что я заслуживаю его жалости.
Я подскочила на кровати и импульсивно бросила подушку ему в голову. Я зарычала, когда он увернулся, и продолжала швырять вещи, подушки, простыни, плюшевую игрушку, все, что попадалось под руку.
— Пошел ты на хер! — огрызнулась я на него. — Ты не знаешь меня! Ты не знаешь ее! Ты не понимаешь, ты ничего не знаешь, ничего!
Майлз в два шага сократил расстояние между нами, и его руки снова обхватили мои запястья. Он потянул меня вниз, и я рухнула на кровать, моя грудь вздымалась, а дыхание было отчаянным, прерывистым, готовым разорвать меня.
— Дыши, — мягко сказал он мне. — Дыши глубоко, Бебе. Дыхание — это все. Дыхание — это контроль.
Что-то подсказывало мне, что Майлз знает, о чем говорит.
Я сосредоточилась на своем дыхании. На том, как поднималась и опускалась моя грудь, когда он держал меня и дышал вместе со мной, обучая меня, как это делать. Я делала это до тех пор, пока это не перестало казаться обязанностью. Пока это не стало казаться совершенно естественным.
— Хорошая девочка, — пробормотал он, и я импульсивно улыбнулась ему.
— Майлз, — тихо сказала я, и его глаза встретились с моими.
Что-то прошло между нами в этот момент, когда мы смотрели друг на друга, чувство, которое я не совсем понимала, потому что никогда не чувствовала этого ни с кем другим, даже с Пози. Оно было сладким, грустным и в то же время полным надежд.
— Что такое?
Его голос был таким же мягким, и я чувствовала слова на своих губах. Я замурлыкала и закрыла глаза, мое тело выгнулось дугой в порыве быть ближе к нему. Почувствовала, как его тело напряглось, и снова открыла глаза, глядя в его глаза.
— Майлз, ты поможешь мне?
Это был первый раз в моей жизни, когда я попросила о помощи.
Раньше меня заставляли. Давали мне. Предлагали мне. Но никогда так, никогда после того, как я полностью унизила себя, как только что. Горячие слезы жгли глаза, и я не была уверена, потому ли, что мне было стыдно, или потому, что я чувствовала себя очень эмоциональной.