— Протоки увеличены, и это не временное распухание. Такое чувство, что мальчик занимается развитием не меньше полугода. Но я же сам осматривал его месяц назад, перед началом учебного года — ни капли маны в теле не было…
О как. Я за неполный день добился полугодового результата. При этом укреплял протоки пассивно, без концентрации. Что будет, если сконцентрируюсь? Ух, аж руки зачесались.
— Самое главное, — продолжает Степан, — полностью изменился психоментальный узор.
— Это что ещё такое? — вырывается у меня.
За всю бытность магом в Эринде ни разу не слышал подобного термина. Может, речь идет об астральном теле? Или личных эманациях, которые у каждого индивидуальны, как отпечатки пальцев?
— Не дерзи, воспитанник! — директриса хлопает ладонью по столу. — Чтобы задать вопрос, ты должен сначала попросить позволения!
— Можно задать вопрос?
— Нельзя, — Августина поворачивается к оракулу. — Так что вы имеете в виду, Степан Карпович?
— Такое ощущение, что перед нами сидит совсем другой человек, хоть и с прежним телом.
Ой-ой. Думается мне, это нехорошо. Как в этом мире отнесутся к попаданцам вроде меня? В памяти Ярослава о подобном ничего нет. Значит, будут изучать… Не хотелось бы стать подопытным пикси.
Нет, стоп, на Земле нет пикси.
Впрочем, быть подопытной крысой ещё хуже. Пикси хоть летать умеют.
— Так вы, юноша, получили травму перед тем, как пробудилось ядро? — интересуется старик.
— Да, — киваю. — Ударился затылком о камень. Потерял сознание. А когда очнулся, как-то само собой получилось.
— Очень интересно… В академии мы изучали подобные случаи. Сильный шок или травма иногда приводят к тому, что даже безнадёжные вдруг открывают талант, — ведун задумчиво прищуривается. — Но чтоб так быстро росли протоки и тем паче чтоб менялся психоментальный узор, о таком я не слышал.
— Нам стоит беспокоиться? — спрашивает Августина Филипповна.
— Нет-нет, беспокоиться не о чем. Юноша полностью здоров.
Судя по выражению лица директрисы, моё здоровье волнует её в последнюю очередь.
— Я о том, не несет ли Котов опасности для окружающих, — подтверждает она мои мысли.
— Ни о какой одержимости или чём-то подобном речи не идет, — Степан морщит лоб. — Но осмотреть молодого человека повнимательнее стоило бы.
Этого я и боялся.
— Если позволите, я договорился с Бернардом Хенриковичем. У меня прямо сейчас назначена тренировка. Могу я зайти к вам завтра?
Пытаюсь выиграть время. Надо придумать способ, как закрыться от пытливого ментального взора старика и при этом не вызвать подозрений.
— Когда это ты успел пообщаться с тренером, Котов? — встревает директриса. — И зачем тебе груб? Ты же, да простят меня боги, слабак, каких мало.
Степан едва заметно качает головой. То ли не одобряет слова Августины, то ли вовсе не согласен с ними. А может, и то, и другое. Он-то видит, что теперь Котёнок далеко не слабак. По крайней мере, в плане энергии.
Я же хмурюсь и отвечаю максимально вежливо:
— Вот затем, чтобы не быть слабаком, мне и нужны тренировки, ваше благородие. Так вы позволите?
— Хорошо, иди, — кривится директриса.
— Завтра после занятий сразу ко мне, — щурится Степан Карпович.
— Всенепременно. До свидания!
Встаю, кланяюсь обоим, покидаю кабинет. Удерживаюсь от того, чтобы послать Маргарите воздушный поцелуй, ограничиваюсь улыбкой и пожеланием хорошего вечера. А затем бегу в спортивный зал.
Где же он находится? Ярослав этого не знал.
Приходится спрашивать встречных учеников. Или воспитанников, вернее. Парни надо мной смеются. Хочется пересчитать им зубы, но помню собственное обещание — на сегодня драк достаточно. Подбегаю к паре девушек, включаю Обольщение:
— Красавицы, в какой стороне спортивный зал? Тот, где грубу учат.
Девицы-то красивые. У одной глаза-звёздочки и премилые веснушки, у другой — коса до пояса и майка в облипочку, повторяющая все изгибы юного тела. Есть о что глаза помозолить.
Я и мозолю, пока девушки хихикают и краснеют. Аура Обольщения работает как надо.
— Ты что, спортом решил заняться?
— Ага, — отвечаю, а сам продолжаю бежать на месте. Держу данное тренеру слово.
— А сейчас у тебя разминка, что ли? — спрашивает девушка с косой. — Меня, кстати, Светланой зовут.
— Ярослав, — представляюсь новым именем. Начинаю привыкать. — Светлана, если покажешь мне, в какой стороне нужный зал, то вечером я тебе тоже кое-что покажу.
Пигалицы вновь хихикают, переглядываясь. Проходящие мимо воспитанники подозрительно смотрят на нас. А те, кто проходят слишком близко, попадают под действие ауры и засматриваются на меня. Парни с каким-то удивлением, что ли, будто первый раз видят. На них аура почти не действует и даже наоборот — может вызвать агрессию. А девушки глядят с интересом, порой весьма откровенным.