Неплохо время провожу с подружками!
Вот это взять хотя бы, только первое,
Что чувствуешь: прекраснейшие пальчики
Трут ноги мирром, умащают ласково.
[d] Кто станет спорить, это замечательно?
И в "Форикийцах" [Kock.II.53; 689е]:
- Так умывается она? Чем именно?
- Из ящичка, оправленного золотом,
Стопы и бедра миррой трет египетской,
Сосцы и щеки - нежит финикийскою,
А мятной - натирает руку каждую,
Лоб, брови, кудри - миррой амараковой,
Колени с шеей - миррою тимьяновой...
Анаксандрид же пишет в "Протесилае" [Kock.II.138]: {138}
{138 ...пишет в «Протесилае»... — Афиней также упоминает в 589f торговца косметикой Перона. Демагог Каллистрат был известен приверженностью к роскоши, а его оппонент Меланоп — взяточничеством.}
Вот мирра от Перона! Вот такую же,
[e] Египетскую Меланоп купил вчера
И трет ей нынче ноги Каллистратовы.
Что при Фемистокле {139} [афиняне] уже вели изнеженную жизнь, показывает Телеклид в "Пританах". {140} Но Кратин в "Хиронах" свидетельствует, что роскоши не чуждались и в более давние времена [Kock.I.86]:
{139 ...при Фемистокле... — после взятия трофеев в персидских войнах во второй четверти пятого века.}
{140 ...в «Притонах». — Kock.I.215. Цитата утеряна.}
С нежной мятой на сонме сидели они,
белой лилией, розой за ухом;
За покупками с яблоком каждый ходил
и стоял, опираясь на посох.
79. Клеарх Солейский пишет в "Любовных историях" [FHG.II.315]: "Для чего мы ходим с цветами, яблоками и тому подобным в руках? Не потому ли, что природа через эти пристрастия выявляет тех, кто стремится к прекрасному? Не знак ли это природы - держать в руках прекрасное и радоваться ему? Или причин тому две? Потому что так [f] делается первый шаг к знакомству и дается свидетельство намерения, -просящие посредством этого открываются, а для дающих это - знак того, что они склонны поделиться прекрасным с другими. (554) Ибо обольщение прекрасными цветами или плодами представляет собой приглашение принявшим их поделиться и своей собственной красотой. Или, возможно, в красоте цветов они находят утешение напоминанием о красоте любимых, и наслаждаются своими влечениями; цветы, таким образом, подавляют тоску по любимым. Если только, конечно, не держат такие вещи и наслаждаются ими ради собственного украшения, подобно тому как используется любая другая вещь у стремящихся приукраситься. Ведь гораздо красивее выглядят не только надевшие венки [b] на голову, но и просто держащие цветы в руках. И это просто из любви к красоте: ведь любить прекрасное и радоваться исполненным прелести предметам - вещи родственные. Красота весны и красота осени обретают свое лицо в цветах и плодах. Или же все любящие одержимы некоторым роскошеством, спешат себя украсить, и поэтому услаждаются красивыми предметами? Кто чувствует себя прекрасным и прелестным, тем естественно собирать цветы. Поэтому и рассказывают, что девушки Персефоны собирали цветы; потому и Сапфо говорит [PLG.4III.129], что она видела
Деву, очень нежную, которая срывала цветы".
80. В те давние дни люди были так одержимы сластолюбием, что [с] был даже воздвигнут храм Афродите Каллипиге (Дивнозадой), и вот как это случилось. У одного крестьянина были две красивые дочери. Однажды они поспорили, у которой из них красивее задница; и чтобы решить спор, вышли на большую дорогу. Там шел юноша, сын почтенного и богатого родителя, и они перед ним заголились, а он, взглянув, отдал предпочтение старшей. И так он влюбился в нее, что, вернувшись в город, расхворался, слег и рассказал обо всем младшему брату. Тот немедля [d] отправился в названную деревню и, увидев девушек, сам страстно влюбился, но в меньшую. Отец уговорил их взять себе более именитых жен, но ничего не добившись, отправился в деревню, договорился с отцом тех девушек, привез их в город и выдал за сыновей. Этих-то девушек горожане прозвали "дивнозадыми", как о том говорит в "Ямбах" Керкид Мегалопольский: что в Сиракузах-де [frag.l]:
Сестер прекраснозадых здесь была пара.
Вот эти-то сестры, получив большое богатство, построили храм в честь [e] Афродиты и назвали ее Каллипигой, как о том рассказывает в своих "Ямбах" и Архелай.
81. А как однажды сладчайшее блаженство было обретено в безумии, довольно забавно рассказывает Гераклид Понтийский в книге "О наслаждении": {141} "Фрасилл, сын Пифодора из Эксоны, был одержим безумием особенного рода: все корабли, приходившие в Пирей, он считал своими: он записывал их, рассылал, следил за ними, а когда они возвращались, встречал их с такой радостью, какую мог испытывать только хозяин. Погибшие корабли он не разыскивал, а спасшимся радовался и [f] проводил дни в сладком блаженстве. Однако когда из Сицилии возвратился его брат Критон и насильно отвел его к врачу, безумие окончилось, и он жил... [пропуск] ... говоря, что никогда в жизни не был так счастлив: ибо печалей у него не было никаких, а наслаждение было огромное".