{122 ...презирающая богов чернь... — Важное свидетельство об эллинистическом бытовом атеизме; ср. пеан к Деметрию (Т. I, с. 319).}
65. Деметрий Фалерский, по словам Дииллия {123} [FHG.II.361], был влюблен в самосскую гетеру Лампито ("Светлячок") и сам себя охотно [f] называл Светлячком; называли его также "Миловзором". Гетера Никарета была любовницей оратора Стефана, а Метанира {124} - софиста Лисия. Обе они были рабынями элейца Касия, {125} как и другие гетеры: Антея, Стратола, Аристоклея, Фила, Истмиада, Неэра. Это Неэра была любовницей поэта Ксеноклида, актера Гиппарха и того Фриниона из дема Пэании, который был сыном Демона и племянником Демохара. Этот Фринион и оратор Стефан обладали Неэрой поочередно, через день {126} - так рассудили их друзья. Стефан даже выдал дочь Неэры Стримбелу {127} (впоследствии звавшуюся Фано), (594) как свою собственную дочь, за Фрастора из Эгиллия, - об этом говорится в речи Демосфена "Против Неэры" [116]. Там же упоминается и гетера Синопа [116]: "Вы наказали Архия, верховного жреца, изобличенного в судилище в совершении нечестивого поступка. Вы наказали его за то, что он приносил жертвы богам, не соблюдая завещанных предками законов. Среди других обвинений было и то, что в праздник урожая он принес жертву на алтаре элевсинского храма, [b] доставленную гетерой Синопой - в то время как закон запрещает приносить жертвы в этот день, да и делать это должен был не он, а жрица".
{123 Кайбель считает этот параграф (до 594b) неподлинным, взятым из Диогена Лаэрция 76 (где, однако, цитируется Дидим, а не Дииллий) и речи Демосфена «Против Неэры».}
{124 ...Метанира... — см. выше 592 b-с. О Стефане см. Демосфен. «Против Неэры». 10.}
{125 Касий — По другим источникам Харисий (Демосфен. «Против Неэры». 18).}
{126 ...поочередно... — см. Демосфен. «Против Неэры». 45-46.}
{127 Стримбела — По другим источникам Стрибула (Демосфен. «Против Неэры». 50).}
66. Знаменитой гетерой была также Планго из Милета. Она была замечательно красива, и в нее был влюблен один колофонский юноша, бывший любовник самиянки Бакхиды. Планго в ответ на его признания захотела было отвратить юношу от любви к себе и, будучи наслышана о красоте Бакхиды, потребовала от него невозможного - заплатить ей за любовь знаменитым ожерельем, которое носила Бакхида. И от великой своей любви он и впрямь пришел к Бакхиде, умоляя не дать ему погибнуть. [c] И Бакхида, видя его страсть, отдала ему ожерелье. Тогда Планго, видя, что Бакхида ей не соперница, воротила ей это ожерелье, а сама стала жить с юношей даром; и потом они сделались подругами и владели юношей поочередно. За это восхищенные ионяне, как пишет в своем сочинении "О приношениях" Менетор [FHG.IV.452], [d] прозвали Планго Пасифилой ("Милой для всех"). Свидетельствует об этом {128} и Архилох в эпиграмме [PLG4.II.388]:
{128 Свидетельствует об этом... — Скорее, об имени Пасифила, которое впервые встречается именно здесь.}
Очень много ворон смоковница горная кормит,
Всем Пасифила гостям, добрая, служит собой!
Что [гетеру] Гликеру любил поэт Менандр, это общеизвестно. Но случалось, он на нее и сердился: так, когда Филемон влюбился в нее и назвал в одной комедии "честной" [Kock.II.534], то Менандр написал в ответ: "Нет честных женщин" [Kock.III.244].
67. Македонец Гарпал, тот самый, который похитил у Александра [е] много денег и бежал в Афины, большую их часть растратил, влюбившись в гетеру Пифионику. А когда она умерла, он поставил на ее могиле памятник ценой во много талантов. "И во время похоронного шествия, - пишет в двадцать второй книге "Истории" Посидоний [FHG.III.259], - тело ее сопровождал огромный хор из лучших актеров, слаженно [f] певших под звуки разных инструментов". Пишет об этом и Дикеарх в книге "О нисхождении к Трофонию" [FHG.II.266]: {129} "То же можно почувствовать, приближаясь к Афинам по их Священной дороге из Элевсина. Остановившись там, где впервые издали виден акрополь и храм Афины, тут же видишь у дороги исполинский памятник, которому нет даже отдаленно подобного. (595) Сперва хочется сказать, что это, несомненно, памятник Мильтиаду, или Периклу, или Кимону, или иному из доблестных мужей, и что воздвигнут он на общественный счет или хотя бы с общественного согласия. Но когда приглядишься и увидишь, что это памятник гетере Пифионике, то что после этого думать?" И Феопомп пишет в "Письме Александру", разоблачая распутство Гарпала [FHG.I.325]: "Представь только глазами и слухом то, о чем пишут из Вавилона: как Гарпал проводил в последний путь Пифионику. Она была рабыней флейтистки Бакхиды, а Бакхида - фракиянки Синопы, перенесшей свой блудный промысел из Эгины в Афины - так что она как бы трижды рабыня и трижды [b] блудница! А теперь на двести с лишним талантов он поставил ей два памятника, и все только дивятся, что тем, кто пал в Киликии за твою власть и свободу эллинов, еще не украсил могилу ни Гарпал, ни один из наместников, а гетере Пифионике давно уже стоят два памятника, в Афинах и в Вавилоне, - а ведь все знали, что была она общим достоянием всех [c] желающих за общую для всех плату. И вот ей-то Гарпал, именующий себя твоим другом, смеет воздвигать храм с освященным участком и назначать этот храм и алтарь "Афродите Пифионике", презирая божьи кары и оскверняя полученные от тебя почести!" Упоминает о ней и Филемон в "Вавилонянине" [Kock.II.482]: