- О Диоскуры! Имена двенадцати
Богов великих наших перечислил ты.
Анаксандрид в "Крестьянах" [Kock.II.136]: {134}
{134 Не было предложено ни одной удовлетворительной поправки.}
Главу мне увенчали, следом стол внесли,
На нем, - клянусь богами и богинями, -
Лежало столько снеди! Я и сам не знал,
Своих запасов: жизнь моя не в жизнь была!
Клеарх в "Пандросе" [Kock.II.409]:
- Ополосни-ка руки.
[c] - Нет, не нужно мне.
- Вода не повредит, чудак. Эй, милая!
Орехов, лакомств (τραγήματα) подложи на столики.
Эвбул в "Горбуне" [Kock.II. 180]:
- Твой стол от лакомств ломится.
- Но каждый раз их есть мне разонравилось.
Алексид в "Поликлее" (это имя гетеры) [Kock.II.366]:
Хитер был первый, лакомства придумавший:
Так способ он нашел продолжить пиршество
И челюстям не оставаться праздными.
[d] И в "Похожей" (эта комедия приписывается также и Антидоту) [Kock.II.357]:
- Обедов не люблю, клянусь Асклепием,
Зато люблю десерты.
- Замечательно!
- Для женихов у нас такие лакомства,
Когда они приходят...
- Чтобы свататься?
- Дрозды, зайчата, пироги молочные (см.6441),
Вот сладость! Никакого нет сравнения
С приварками, подливками, похлебками!
[е] Апион и Диодор, по словам Памфила, пишут, что послеобеденный десерт имел еще одно название: "эпаиклия" [cp.140d, 141с, 664f].
50. Эфипп в "Эфебах" [Kock.II.244; 29d, 58а]:
Явились после этого
К нам каша, из Египта благовоние,
Горшочки-крохотки с вином из фиников,
[f] Явились сласти, пряники кунжутные,
Медовые, молочные пирожные
И тьма яиц - за все мы принялись тогда
Жевать геройски и кормить жевателей.
И в "Кидоне" [Ibid. 256; cp.322d-e]:
После обеда ягода ................
Горошина ............. боб,
Сыр, каша, мед, кунжутные пирожные,
Сам черт морской, пирог из сыру, специя,
Орех и грозди, молоко и яблоко,
Отвар ячменный, семя конопляное,
Моллюски, мозг Зевесов (см.514е).
Алексид в "Филиске" [Kock.II.389]:
Стол нужно вынести,
Воды для рук подать, а в добавление -
Венок, жаровню, ладан, возлияние,
А там уж и десерт внести с лепешками.
Так как Филоксен Киферский в своем "Пире" {135} тоже упоминает (643) "вторые столы", и перечисляет многое из того, что было перед нами, то я попробую припомнить и его стихи [PLG4. III.606]:
{135 ...в своем «Пире»... — Об авторстве см. 146f.}
Уплывшие было плоты приплывали вновь -
Блещущие блеском, ломящиеся добрым грузом.
Однодневки именуют их "вторыми столами" -
Бессмертные - Амалфеиным рогом.
В середине была радость для смертных -
Костный, белый, сладкий мозг -
Кроющий лик свои
В паутинно-тончайших складках
От стыда, что увидят: неволей
[b] Он покинул овцеродное стадо,
Сухой среди сухих
Вспять текущих струи Аристея {136} ,
{136 ...текущих струй Аристея... — наружная кожица творожника из молозива. Источники Аристея, бога-покровителя крестьян, — это козье вымя (Эдмондс).}
Имя которому "амил". {137}
{137 Амил — ср. ниже 647f; амил, пирог из муки очень тонкого помола, здесь едва ли уместен.}
Алчными руками и ртами напали...
................ {138}
{138 Бергк справедливо отмечает большую лакуну. Бесполезно пытаться заполнить ее.}
Примлющей все, что ни предложат,
Что зовется Зевесовой закуской.
Роздал раб
Рыжею увлажненною подливкою
Пшенично-овсяно-
бело-горохо-терново-
мало-млечно-сладостно-пряничную
Поджарку с медовым ободком!
А за нею в строй -
Похлебки тесто-чечевичные, {139}
{139 ...похлебки тесто-чечевичные... — См. «конха» на 159f.}
[c] Пирожки ячменные, на масле на оливковом поджаренные до
корочки,
И в свином жиру. {140}
{140 ...в свином жиру. — См. 647с.}
Сладко .....
Несчетные, округлые, поджаренные, соподжаренные, медовые,
толковые
Кунжутные пирожки,
И сырно-молочно-медовый, меж железом и железом
пропеченный,
Был амил.
И пузатились кунжутно-сырные,
В оливковом масле прокипевшие,
Сезамом пересыпанные пироги,
А вслед - горох, а вокруг - шафран, лучший цвет в цвету,
Яйца и миндалины с мягкой скорлупкой, ребячье лакомство -
Орехи, орехи -
И все, все, все
Для пира для блаженного, обильного, богатого,
В чьем конце -
Выпивка, звонкие коттабы, льющиеся речи, нужные слова -
[d] Новые, отборные, украшенные, дивные, всеми восхваляемые
До небес.
Так [писал] Филоксен Киферский, в похвалу которому Антифан говорит в "Тритагонисте" [Kock.II. 102]:
Намного всех поэтов превосходнее
Киферский Филоксен. Ведь он словечками
Своими всюду пользуется новыми,