Данциг — это было что-то острое и голубое.
В атласе издательства «Вельхаген и Клазинг», выпущенном в Билефельде и Лейпциге, сразу после политической обзорной карты Европы шла карта Народы, лишенные пространства; безлюдные пространства в Европе. Немецкий народ был народом без пространства, он начал борьбу за свое право жить, она была ему навязана, он должен был победить или погибнуть, причем вторая из названных возможностей исключалась.
Сразу после обзора народов в европейском пространстве длиной в полстраницы шла карта разделения Германии на округа НСДАП. Округ 36, округ ожидания, Анни прозвала его так потому, что, по сообщениям, там все ждали, когда фюрер их освободит. (География всегда была у Анни слабым местом!)
Темно-красные мечты принесли Анни выговор учителя и наказание. В дневнике, в правом углу, где выставляют отметки, аккуратным учительским почерком было написано: желательна более активная работа на уроке.
Географическое название Скапа Флоу осталось в памяти из-за своего странного звучания (оно напоминало темно-синее волнующееся море с красным отливом): Скапа Флоу, да и кстати, с этим словом неразрывно связано имя одного героя, это был капитан-лейтенант Прин.
Фюрер принимает капитан-лейтенанта Прина и лично вручает ему орденскую «дубовую ветвь» к Железному кресту рыцарской степени. Фото: Пресса Хофман.
Прин: среднего роста, молодое круглое лицо, руки опущены вниз и немного в стороны, кажущийся беспомощным мужчина стоит на цветастом ковре в рейхсканцелярии, и отчетливо заметно, что, несмотря на высокую честь, чувствует он себя не слишком привольно, он смущенно смотрит в камеру.
Вообще лица почитаемых многими героев тех лет примечательны, я нахожу их, листая старые газеты, и удивляюсь их молодости, это, видимо, происходит из-за того, что я сама сегодня намного старше, чем они были тогда.
Фюрер лично вручает самому результативному летчику-истребителю военно-воздушных сил, майору Мельдерсу, орденскую «дубовую ветвь» к Железному кресту рыцарской степени, присвоенную ему по случаю его сороковой воздушной победы.
Мельдерс: худощавый молодой летчик сидит на скамье, обтянутой бархатом, волосы коротко острижены и гладко зачесаны назад, безупречный мундир, форменная фуражка лежит на коленях.
Перед бархатной скамьей круглый стол, на нем лежит круглая салфетка, по-видимому, связанная крючком, на ней широкая вазочка с обычными садовыми гвоздиками. Помещение рейхсканцелярии, но не исключено, что это какая-то гостиная, по-обывательски теплая, почти уютная, любого из его современников можно себе представить в этой комнате вечером, после работы. Усаживайтесь поудобнее.
Листая дальше, я нахожу строки, которые сообщали о гибели героя. Не вернулся с боевого вылета, пропал без вести.
Когда они погибли? Большой Брокгауз, шестнадцатое, переработанное издание в двенадцати томах, изданное в 1956 г., не дает мне никакой информации, касающейся Мельдерса. Но по поводу Прина там кое-что есть: Прин Гюнтер погиб в Северной Атлантике 7 марта 1941 года, один из самых удачливых немецких капитанов подводных лодок. Среди многочисленных операций, проведенных им, следует назвать его ночной прорыв 14 октября 1939 года к военно-морской базе в Скала Флоу и потопление британского боевого корабля.
О Мельдерсе я читаю в одной книге о Второй мировой войне: он разбился 28 ноября 1941 года под Бреслау, причина гибели не установлена.
(Только через многие годы после войны мы узнаем лица героев, сражавшихся с другой стороны. Только теперь, листая книги и журналы, я вижу пронзительно молодые лица Ганса Шолля и его сестры Софии, они были обезглавлены 22 февраля 1943 года, смертный приговор им был вынесен за распространение листовок группы сопротивления Белая роза.)
Расскажи, как все было тогда, просят дети.
Я пытаюсь освежить в памяти события из будней детей и взрослых того времени.
Как у них все мудро придумано, воскликнул мой дядя Антон, мясник, и так сильно ударил топором, которым он обычно разрубал кости для бульона, по огромной колоде, что щепки полетели в разные стороны.
Все у них мудро, но как же я могу отвесить сорок пять граммов жира и сто двадцать пять граммов мяса?
Да тихо ты, прошипела тетя Ветти, маленькая, толстая, в черных роговых очках, она бросилась к двери лавки и осторожно выглянула на улицу. Очень надеюсь, сказала она, что тебя никто не услышал!
Я вспоминаю: Анни и Генрих сидят в гостиной перед маленьким столиком, мать ставит перед ними крохотную, плоскую фарфоровую миску, в ней лежат три тоненьких, узких полоски мяса. Это наше мясо на целую неделю, говорит мать, Генрих и Анни недоверчиво смотрят на нее.