Да, действительно, как ни странно, жандарм оказался человеком порядочным. Он обязан был осмотреть корзину, установить, что там молоко, сообщить начальству. Не сделав этого, он мог сам нарваться на неприятности.
Он только предупредил меня, сказала Валерия, он даже не заставил меня показать, что в корзине.
Однажды вечером, когда она возвращалась домой от родителей, он подкараулил ее на углу и спросил, что у нее в корзине. Так вы же сами видите, сказала она, это корзина для вина, у меня там бутылка с вином.
Я не случайно спросил вас, сказал жандарм, знайте — на вас донесли, и мне бы очень не хотелось, чтобы то, что про вас рассказали, действительно было правдой.
И что же про меня говорят? — спросила Валерия.
Что вы каждый день носите в этой корзине домой молоко.
Тут Валерия рассердилась и стала кричать на жандарма. У моих родителей корова, кричала она, и никто не может им запретить делиться со своей дочерью глотком молока.
Вы же сами знаете, это запрещено, сказал жандарм. Пока я не буду об этом сообщать, но только пока, имейте в виду, я предупредил вас. У вас к тому же есть молочная карточка, как и у других, и как все, вы должны обходиться положенным на вашу долю цельным и, соответственно, обезжиренным молоком.
Не вынуждайте меня предпринимать другие шаги, сказал жандарм.
Я пришла домой, села за кухонный стол и заплакала от гнева и отчаяния, говорит мать. Жандарм назвал ей имя той женщины, которая донесла на нее, хотя и не имел права этого делать. Она была вне себя от того, что человек способен на такую подлость, она могла объяснить это только неописуемой глупостью доносчицы, другого объяснения просто не было.
Иозеф, ее отец, после того как она все ему рассказала, впал в такой гнев, что Валерия даже испугалась, что он пойдет и отомстит этой женщине. Его лицо побагровело от гнева, он схватил со стола глиняный горшок, в котором топили жир, и швырнул его об пол, осколки так и брызнули по всей кухне.
К счастью, в горшке в этот момент жира не было.
Тогда вообще никому нельзя было доверять, говорит Валерия.
Крестьянки и птичницы! Учтите, что вы, как владелицы натурального хозяйства, не имеете права потреблять больше яиц, чем люди, у которых нет возможности держать кур. Каждое яйцо, сэкономленное вами при самом рачительном употреблении их в пищу, должно быть сдано местному уполномоченному по сбору яиц!
(Разве я могу приказать своим курам нести установленное количество яиц? — говорила мать Валерии и, несмотря на все предупреждения и угрозы со стороны властей и на все призывы в газетах и по радио, конечно, то и дело тайком сберегала для дочери парочку яиц.
От мамы нам то и дело перепадало то топленое сало, то кусочек мяса, то немного масла, говорит Валерия.
А откуда бабушка брала мясо, если все излишки заставляли сдавать? Да просто тогда скот забивали тайком, все так делали.)
* * *
Я представляю себе то, что сама тогда не замечала — мне это потом рассказали другие.
Работника отсылают из дома куда-нибудь подальше, на самое далекое поле или в деревню за много километров (чтобы, к примеру, купить семена клевера). Дедушка Йозеф, которого не призвали в армию из-за возраста, берет большую деревянную дубину и входит в свинарник. Он оглушает свинью одним ударом (или несколькими ударами), потом открывает двери загона, подходят бабушка Анни и тетя Хедвиг, берут свинью за ноги, тащат ее через двор к коровнику, там уже все готово — корыто, нож, топор, ведра с горячей Водой, посуда для крови и мяса, дедушка Йозеф режет свинью, свежует ее, втроем они разделывают тушу и несут мясо на кухню. Пока дедушка занят уборкой коровника, тетя Хедвиг и бабушка Анна раскладывают посоленные куски мяса по горшкам, заливают их солевым раствором, тащат эти горшки по двору к леднику. В леднике, правда, уже нет никакого льда, но там есть старая, уже осыпавшаяся колодезная шахта, куда раньше складывали куски льда, в этот колодец помещают горшки с мясом, а сверху засыпают мешком картошки.
Все должно делаться быстро, бесшумно, свинья не должна визжать, вообще издавать какие-либо звуки, которые могут вызвать подозрение, нельзя оставлять кровь, пол коровника нужно дочиста отмыть, но он при этом не должен выглядеть слишком чистым, у работника может появиться подозрение, на это место надо насыпать навоз и солому. Нельзя, чтобы из трубы шел подозрительный дым, из кухни не должно пахнуть салом, сало нужно топить постепенно, маленькими кусочками, нельзя добавлять его в бочку с топленым салом слишком помногу. Из-за того, что свет, проникающий из коровника, с кухни или со двора, может сразу выдать преступление, все нужно делать днем. Для себя скот забивали всегда днем, говорит тетя Хедвиг, ночью это было гораздо опаснее.