11 декабря Валландер проснулся в шесть утра. И в тот же миг, как он открыл глаза, зазвонил будильник. Выключив будильник, он полежал, глядя в темноту. Потянулся, вытянул руки, ноги, подвигал пальцами рук и ног. Это стало уже привычкой — проверить, не оставила ли ночь после себя болей. Сглотнул, чтобы проверить, не пробралась ли какая инфекция в респираторную систему. Порой он спрашивал себя, не становится ли ипохондриком. Но в это утро все было в порядке, и он вопреки обыкновению полностью выспался. Лег вчера рано, в десять часов, и заснул немедленно.
Он выбрался из постели и направился на кухню. Термометр показывал плюс шесть. Так как он знал, на сколько термометр врет, он подсчитал, что на улице плюс четыре. Он посмотрел на небо. Над крышами плыли полоски тумана. Этой зимой в Сконе снега еще не было. Выпадет, подумал он. Рано или поздно выпадет. И бураны начнутся.
Он сварил кофе, сделал бутерброды. Как всегда, в холодильнике было пусто. Вчера, прежде чем идти спать, он составил список покупок и положил его на кухонный стол.
За завтраком он просматривал прихваченную из прихожей «Истадс аллеханда», но задержался только на странице объявлений. Где-то в подсознании теплилось смутное желание купить дом в деревне. Чтобы утром можно было выходить прямо в сад и писать на траву. Чтобы можно было завести собаку и даже — еще более давняя мечта — устроить голубятню. Объявления предлагали несколько домов, но ни один его не заинтересовал. Потом взгляд его остановился на объявлении, в котором говорилось о том, что в Рюдсгорде продаются щенки лабрадора. Не с того конца начинаешь, сказал он себе. Сначала дом, потом собака. Не наоборот. «А не то, пока я на работе, неприятностей не оберешься — мне же некому помочь». С тех пор как Мона окончательно ушла от него, прошло два месяца. В глубине души он до сих пор отказывался принять это. И в то же время не знал, что сделать, чтобы вернуть ее.
В семь часов он был готов выходить. Надел свитер, который обычно носил при температуре от нуля до минус восьми. У него были свитеры на самые разные температуры — он всегда очень придирчиво выбирал, какой надеть. Потому что здешней сырой зимой и мерзнуть не любил, и потеть не хотел. Считал, что это плохо отражается на мыслительных способностях. Потом решил пойти в участок пешком. Выйдя из дома, вдохнул легкий ветерок с моря. Дорога до работы с Мариагатан заняла десять минут.
Шагая, он думал о предстоящем дне. Если за ночь не случилось ничего серьезного, о чем он постоянно молил Бога, сегодня он будет допрашивать предполагаемого торговца наркотиками, задержанного вчера. Кроме того, у него на столе куча папок с материалами по текущим расследованиям, с которыми надо что-то делать. Самое неблагодарное из сегодняшних дел — разобраться с перевозкой в Польшу краденых дорогих автомобилей.
Он вошел в стеклянные двери участка и кивнул Эббе, которая со свежим перманентом сидела в приемной.
— Прекрасна, как всегда, — сказал он ей.
— Стараюсь, — ответила она. — А вот тебе надо следить за собой, чтобы не растолстеть. Разведенные мужчины часто толстеют.
Валландер кивнул. Она была права. После развода он стал питаться нерегулярно и однообразно. И каждый день говорил себе, что с вредными привычками пора покончить, — но пока что без особого успеха. Он вошел в свой кабинет, повесил пальто и сел за стол.
Зазвонил телефон. Он снял трубку. Звонил Мартинссон. Валландер не удивился. Они двое были самыми ранними пташками убойного отдела.
— Похоже, нам придется выехать в Моссбю, — сказал Мартинссон.
— Что случилось?
— Самолет разбился.
У Валландера кольнуло в груди. Он подумал, что это пассажирский авиалайнер из Стурупа, аэропорта города Мальмё, заходивший на посадку или на взлет. Авиакатастрофа, возможно, со множеством жертв.
— Легкий самолет, — продолжал Мартинссон. Валландер с облегчением выдохнул, мысленно выругав Мартинссона за неумение с самого начала прояснить ситуацию. — Звонок поступил совсем недавно. Пожарная бригада уже на месте.
Валландер кивнул в трубку.
— Уже иду, — сказал он. — Кто еще там должен быть?
— Больше никого, насколько мне известно. Ну, патрульные машины, разумеется. Они уже там.
— Тогда мы будем первыми.
Они встретились в приемной и уже выходили, когда вошел Рюдберг. Он страдал от ревматизма, был бледен. Валландер кратко рассказал ему, что случилось.
— Вы езжайте вперед, — сказал Рюдберг, — а я сначала должен зайти в туалет.
Мартинссон и Валландер вышли из участка и направились к машине Мартинссона.
— Он выглядит больным, — заметил Мартинссон.