— Одиночество — вот проклятие старости, — сказал Блумель. — Я скучаю по своей контрольной башне просто до боли. Мне каждую ночь снится, что я провожу самолеты по воздушным коридорам. А когда просыпаюсь, идет снег, и все, что я могу сделать, — это починить желоб.
Они простились во дворе. В Херрестаде Валландер заехал в магазин и без трех минут семь был уже у отцовского дома. Снег кончился, но тучи по-прежнему тяжело нависали над землей. В окнах маленькой боковой пристройки, где отец устроил себе мастерскую, горел свет. Идя по двору, Валландер полной грудью вдыхал свежий воздух. Дверь была открыта: отец услышал, как подъехала его машина. Он сидел у мольберта в старой шляпе, приблизив близорукие глаза к полотну, которое только что начал. Запах растворителя всегда внушал Валландеру чувство дома. Вот что осталось ему от детства — запах растворителя.
— Ты не опоздал, — заметил отец, не взглянув на него.
— Я никогда не опаздываю. — Валландер сбросил со стула газеты и сел.
Отец работал над изображением тетерева. Когда Валландер вошел в мастерскую, он наложил трафарет на холст и закрашивал вечереющее небо. Валландер посмотрел на него с внезапной нежностью. «В нашем роду он последний передо мной, — подумал он. — Когда он умрет, следующим буду я».
Отец отложил кисти и трафарет, встал. Они прошли в дом. Отец поставил на стол кофе и принес рюмки. Валландер, поколебавшись, кивнул. Одну можно себе позволить.
— Покер, — сказал Валландер. — За прошлый раз ты должен мне четырнадцать крон.
Отец внимательно посмотрел на него:
— Мне кажется, ты мошенничаешь, но я не могу понять, как именно.
Валландер ошеломленно заморгал:
— Ты считаешь, что я обманываю родного отца?
Тут отец сдал назад:
— Нет, на самом деле нет. Но в прошлый раз ты почему-то все время выигрывал, так не бывает.
Разговор иссяк. Они стали пить кофе. Отец, по обыкновению, громко хлюпал, и это раздражало Валландера — так же, как и всегда.
— Я собираюсь уехать. Далеко, — вдруг сказал отец.
— Куда?
— В Египет.
— В Египет? Что ты там будешь делать? Я думал, ты хочешь увидеть Италию.
— Египет и Италию. Ты никогда меня не слушаешь.
— И что ты собираешься делать в Египте?
— Посмотреть на Сфинкса, увидеть пирамиды. Время уходит. Кто знает, сколько мне еще осталось. Но перед смертью я хочу увидеть Рим и пирамиды.
Валландер покачал головой:
— А с кем ты собираешься ехать?
— Я вылетаю через несколько дней самолетом «Иджипт эйр», прямой рейс до Каира. Буду там жить в прелестной гостинице под названием «Мена-Хаус».
— То есть ты полетишь один? Чартерным рейсом? Ты шутишь? — с недоверием произнес Валландер.
Отец взял с подоконника билет и протянул ему. Валландер понял, что отец не шутит. Действительно, билет на рейс Копенгаген — Каир на четырнадцатое декабря. Он положил билет на стол. У него не было слов.
В половине одиннадцатого Валландер уехал из Лёдерупа. Тучи понемногу рассеивались. Похолодало. Значит, завести «пежо» будет еще труднее, чем всегда. Но мысли его были заняты не машиной, а тем, что он не сумел отговорить отца от поездки в Египет. Или хотя бы отложить ее до того времени, когда он сам сможет поехать вместе с ним.
— Тебе почти восемьдесят, — говорил Валландер. — В твоем возрасте не стоит делать такие вещи.
Но его возражения не принимались всерьез. Со здоровьем у отца все в порядке. И пусть он порой одевается несколько необычно, что ж, он получит уникальную возможность адаптироваться к новой ситуации и познакомиться с новыми людьми. Когда Валландер понял, что билет включает в себя трансфер до гостиницы, расположенной недалеко от пирамид, его тревога стала потихоньку рассеиваться. Он не понимал, что заставляет отца лететь в Египет, к Сфинксу и пирамидам. Но и не мог не вспомнить, что много лет назад, когда он был еще маленький, отец часто рассказывал ему об удивительных постройках на плато Гиза, совсем рядом с Каиром.
Валландер помедлил, положив ладонь на ручку дверцы и полной грудью вдыхая ночной воздух. Странный у меня отец, думал он. Но от этого никуда не денешься.
Валландер обещал утром четырнадцатого отвезти его в Мальмё. Записал телефонный номер «Мена-Хаус», где собирался остановиться отец. А поскольку тот, не будучи склонен тратить деньги без необходимости, не купил себе страховки, Валландер решил завтра попросить Эббу заняться страховкой для отца.
Машина с трудом завелась, и он поехал в Истад. На Мариагатан он вернулся в начале двенадцатого. Открыв входную дверь, увидел в почтовом ящике письмо. Он вскрыл конверт, уже зная, от кого оно — от Эммы Лундин, медсестры истадской больницы. Валландер обещал вчера ей позвонить, и теперь она беспокоилась, не случилось ли чего. Шла мимо его дома к себе на Драгонгатан и бросила письмо в ящик — отчего он не позвонил? Валландер почувствовал укол вины. Они познакомились месяц назад. Разговорились на почте на Хамнгатан. Потом столкнулись в продовольственном магазине. И через несколько дней вступили в связь, не слишком пылкую ни с той, ни с другой стороны.