– Летчики, как и руководство базы, уверены, что испытывается новый лазер, – сказал Галдеано резким визгливым голосом. – В наших людях, я думаю, вы не сомневаетесь?
– Экипаж знает, по каким целям будет работать «скорпион»? – Заместитель министра был настойчив. Его острый прицеливающийся взгляд заставлял Джарвика поеживаться.
– Экипаж состоит всего из двух летчиков: командира и первого пилота. Это обычные работяги, хотя и на хорошем счету. О конкретных объектах и задачах испытаний знают только сам доктор Эрхарт и Сандерс Бартлоу.
– Последний – ваша кандидатура?
Галдеано пожал плечами.
– Он хороший инженер и профессиональный агент. Парень знает свое дело и вполне подходит для заданий такого рода. Ну, а доктора Эрхарта представлять, надеюсь, не надо?
– Никаких политических убеждений, – улыбнулся Джарвик. – Фанатик чистой науки, в чем я уже убедился. Для него результат изысканий – высшая цель жизни.
– Неплохая характеристика, – кивнул Хадли, разглядывая Эрхарта, на которого речь директора ИМТ не произвела никакого впечатления, будто речь шла не о нем. – Теперь поговорим о координации наземных служб и ВВС во время испытаний. В шесть утра я дам готовность объединенному командованию воздушно-космическими силами Техаса, а Крейг поднимет в воздух на границы квадрата эскадрилью АВАКС. Очень хочу верить, что утечки информации не произойдет.
– Утечка исключена, – отрезал Галдеано. – Разрабатывал операцию я, а не господа из ЦРУ.
– ЦРУ работает грязно, – усмехнулся Хадли, – но себя оправдывает.
– Хочу напомнить старую спортивную истину, – процедил Дэвис. – Проигрывает не тот, кто играет плохо, а тот, кто играет хуже. ЦРУ работает хуже контрразведки стран Содружества, и об этом надо помнить всем.
Заведующему «ИИ» был свойственен своего рода кэмп, снобистское пристрастие к поучениям, и это больше всего отталкивало от него людей.