В гараж без пульта управления проникнуть не удалось, так что вопрос с мотоциклами не прояснился. В саду, при поверхностном осмотре, ни следов крови, ни трупа я не обнаружила. Не исследованным остался только стеклянный павильон.
— Э, нет, друзья, вы со мной не пойдете, — сказала я собакам. — Не хватало еще, чтобы вы там что-нибудь испортили.
Впервые в жизни я увидела в зимнем саду двойные двери, расположенные на расстоянии примерно восьмидесяти сантиметров друг от друга. Удивившись, я почти сразу поняла необходимость подобной предосторожности: над защищенной стеклянным куполом буйной тропической растительностью порхали огромные яркие бабочки, в наших широтах встречающиеся лишь в застекленных рамках, продающихся в киосках подземных переходов.
То, что я приняла за оранжерею, оказалось своеобразным сочетанием зоопарка, ботанического сада, террариума и питомника для бабочек. В огороженных стеклом вольерах среди яркой зелени и цветов бродили задумчивые лемуры, прыгали по веткам обезьяны, лениво дремали змеи и черепахи.
Потрясенная таким великолепием, я позабыла о запятнанном кровью платке и своих подозрениях. Пол в оранжерее был естественным, как если бы это был настоящий сад. Среди травы прихотливо изгибалась узкая присыпанная гравием дорожка. Обогнув бамбуковые заросли, я увидела блеснувшую впереди воду. Это оказался небольшой пруд неправильной формы с перекинутым через него дугообразным деревянным мостиком. Картину довершали темные замшелые валуны, живописно разложенные вокруг. По поверхности воды бежали волны, поднятые стайкой плывущих рыб.
Мне на плечо опустилась большая изумрудно-синяя бабочка, деловито почистила лапками усики, подвигала крыльями, словно проверяя перед взлетом их техническую исправность, и снова унеслась ввысь, под прозрачный стеклянный купол.
Лавируя между валунами, я приблизилась к воде и наклонилась над ней. Рыбки оказались довольно крупными и, вопреки моим ожиданиям, не золотыми. Ничего особо примечательного в них не было, если не считать количества — явно избыточного для небольшого водоема. Вода казалось грязной, на ее поверхности плавали какие-то нитки, мелкие обрывки ткани. Запущенность пруда странно контрастировала с идеальной чистотой и ухоженностью оранжереи.
На дне, уходя под мост, белел какой-то вытянутый предмет, но из-за взбаламученной воды и сумрака под мостом мне никак не удавалось разглядеть, что это.
Испугавшись моей тени, упавшей на воду, рыбки метнулись прочь и сгруппировались у противоположного берега. Рябь, поднятая их плавниками улеглась, и у меня по спине пробежал холодок. Не будь вода такой грязной, я бы решила, что стала жертвой розыгрыша из разряда "черного юмора", но, увы, это было не так.
На дне покоился человеческий скелет, вернее части человеческого скелета — череп, предплечье и несколько пальцев лежали отдельно. Ближе ко мне, почти рядом с берегом что-то сверкало, отливая золотом. Прежде чем я смогла разглядеть блестящий предмет, я догадалась, что это был медальон, тот самый медальон в виде изогнувшегося скорпиона с занесенным жалом, что вчера ночью висел на шее Максима Светоярова.
Теперь я поняла, что это были за рыбы. Серебристое тело с мелкими черными крапинками, сильно выдающаяся вперед нижняя челюсть, брюшко, слегка отливающее розовым… Пираньи. В Испании их чучела продаются в магазинах сувениров, хотя мертвые они выглядят гораздо более блеклыми.
Как Святояров оказался в воде? Сомнительно, чтобы он решил искупаться с утра пораньше в компании рыб-каннибалов. Поскользнуться и упасть в воду он не мог — для этого он был слишком ловок. Выходит, Аспида столкнули в пруд, а если столкнули, то это убийство. Убийство чистой воды — на редкость дурацкий каламбур, тем более, что вода грязная от крови.
Чувствуя слабость в ногах, я опустилась на валун, пытаясь собраться с мыслями. Как ни противно оказаться замешанной в деле об убийстве, тихо исчезнуть с места преступления я не могла — свидетели подтвердят, что я провела здесь всю ночь, да и мои отпечатки повсюду.
Впервые, вопреки страсти к криминальным расследованиям, мне ни капельки не хотелось отыскать убийцу. Да и зачем искать, если я почти с полной уверенностью могу назвать его, точнее, ее имя. В виновности Жанны я практически не сомневалась. Все это время я подсознательно ожидала, что произойдет нечто подобное, именно поэтому я и полезла ночью на террасу, чтобы проверить, все ли в порядке.
Любовный угар прошел, началось выяснение отношений. Итог — столкновение двух чудовищных самолюбий. Макс проигрывать не любил, а разочаровать Жанну для него означало бы проиграть. Что могло между ними произойти? Скорее всего, Аспид подарил Жанне восхитительную ночь, а потом посмеялся над ней, возможно, назвал ее "черепашкой-ниндзя" или нелестным образом сравнил с другими своими любовницами. Скормить оскорбившего ее чувства мужчину кровожадным пираньям было вполне в Жаннином стиле. Что же мне теперь — закладывать подругу ментам? Да уж, ситуация не из веселых. И зачем я только ввязалась во все это?
Наилучшим выходом было бы отыскать Жанну и выяснить у нее, что произошло. Может, она ни в чем не виновата — Аспид мог и сам поскользнуться и упасть в воду. Или Жанна его толкнула, не подозревая, что пруд кишит пираньями. Но если толкнула, то почему не помогла ему выбраться?
Жаль, что поговорить с ней так и не удастся. Дверь в дом никто не открывает, в саду Жанны тоже нет. Это вполне понятно — убийце нет смысла оставаться на месте преступления. Как ни крути, а придется вызывать милицию.
Вернувшись через окно в свою комнату, я подошла к телефону и набрала номер Жанниного мобильника. Он не отвечал. Домашний телефон подруги тоже молчал.
Помянув черта, я позвонила Колюне Чупруну — оперу "убойного отдела", который некоторое время брал уроки рукопашного боя у моего третьего бывшего мужа.
В наши края он заглядывал часто — через две улицы от нашего дома располагался небольшой продовольственный магазинчик с апокалиптическим номером 666, в баре которого периодически тусовались как менты, так и бандиты. Захаживал Колюня и к нам на чашку чая, периодически балуя меня сногсшибательными историями про мафию, милицию и инспекторов ГИБДД.
На работе Чупруна не оказалось, и я позвонила ему на мобильник.
— Скелет в бассейне с пираньями? — недоверчиво переспросил опер. — Ты что, новый детектив придумываешь?
В трубке послышался тихий щелчок, словно кто-то снял трубку параллельного телефона.
— К сожалению, не выдумываю, — вздохнула я. — Скелет настоящий, и пираньи тоже. Остается надеяться на то, что это был несчастный случай — я ведь тоже попадаю в категорию подозреваемых. Ты можешь сам заняться этим делом?
— Это точно не розыгрыш?
Чупрун все еще отказывался поверить.
— Нет. Так ты приедешь?
— Приеду. Диктуй адрес.
— Адрес? — растерялась я, только сейчас сообразив, что адреса-то я и не знаю. — Спроси что-нибудь полегче. Это в Нижних Бодунах. Два особняка на здоровенном участке, гектара на полтора-два. Сразу за особняком лес. Забор из красного кирпича с остроконечными башенками, над воротами — круглые стеклянные плафоны. Думаю, он здесь один такой.
— Кто владелец особняка?
— Убитый. Максим Светояров.
— Светояров? Выходит, это Максима съели?
— Ты его знаешь?
— До некоторой степени, — уклончиво ответил Колюня. — Оставайся на месте и постарайся не топтаться около бассейна.
— Это, скорее, пруд, — уточнила я.
— Значит, не топчись у пруда. Я выезжаю прямо сейчас, но дорога займет не меньше часа.
— Буду ждать.
Я повесила трубку, надеясь, что щелчок на линии мне померещился, и Антон еще не знает о смерти брата.
Вытянувшись на тахте, я рассеянно созерцала макет железной дороги, прикидывая, как провести время, оставшееся до приезда милиции. Все происшедшее казалось мне совершенно нереальным. Чумовой шабаш мотошизанутых, Спермовыжималка с ее драконом, сюрреалистическое любовное сражение за незашторенным окном спальни, бассейн с пираньями… Впрочем, в пираньях как раз не было ничего необычного — "новые русские" питают слабость к экзотической фауне. Странным было другое — на территории Светояровых я до сих пор не встретила ни одного человека — ни обслуги, ни охраны, ни садовника, наконец.