— Не мудрено, — усмехнулся Аспид. — Рядом с ней даже великан почувствует себя пигмеем. Не бойся, хард-секс на движущемся "Харлее" тебе не грозит. Речь идет исключительно о платонических отношениях.
— Твой брат похож на тебя?
— Многие женщины считают его даже более привлекательным. Блондин, голубые глаза, рост и фигура примерно такие же. Он здесь же, на фестивале. Тоже, кстати на "Харлее". У него серебристый "фэт бой".
— Извини, но я не верю, что твоего синеглазого двойника могут интересовать платонические отношения. Он что, гей?
— Нет, он не голубой. Просто Антон боится женщин.
— Боится? Что ты имеешь в виду? Он шарахается от них, как от чумы?
Аспид вздохнул.
— Не до такой степени, но нечто в этом роде.
— А вдруг я еще больше его напугаю?
— Вряд ли. Попробуй изменить его отношение к прекрасному полу. Дело в том, что Антоша немного стеснительный.
— И сколько лет этому Антоше?
— Двадцать восемь.
Я подозрительно посмотрела на Макса.
— По-моему, ты чего-то не договариваешь.
— Уверяю тебя, мой братишка — отличный парень. Он тебе понравится.
— А может, обойдемся без этого?
— Не обойдемся, — покачал головой Аспид. — Или ты не хочешь спасти жизнь своей подруге?
— Сейчас я в этом уже не уверена, — грустно вздохнула я.
— дружно выводили мы с Антоном.
Багровые отблески пламени причудливо играли на серебристых боках "фэт боя". Наш костер находился вдали от буйной байкерской тусовки, и муторно-однообразная долбежка тяжелого рока лишь изредка доносилась сюда вместе с порывами изменяющего направление ветра.
Брат Аспида сидел по другую сторону костра, время от времени подбрасывая в него поленья. Разгораясь, огонь выхватывал из темноты чуть удлиненное лицо с мужественным квадратным подбородком, высокие, красиво очерченные скулы, задумчивые голубые глаза с падающей на них волнистой темно-русой прядью.
Макс не обманул: внешне Антон был даже привлекательнее его, и, если бы не одно "но", я была бы не прочь посидеть у огня с таким роскошным парнем. Увы, это "но", о котором коварный Аспид упомянул лишь после того, как представил меня брату, сводило на нет все удовольствие от знакомства.
— Извини, мы отойдем на минутку, — сказал Антону и отвел меня на несколько шагов в сторону. — Я должен кое-о-чем тебя предупредить. Видишь ли, мой брат отличный парень и я очень его люблю, но…
— Он маньяк, страдающий синдромом "Синей бороды"? — мрачно предположила я.
— Ну что ты, все не так страшно. Антон совершенно не агрессивен. Только небольшая задержка в развитии…
— Задержка? Какая еще задержка? Он что — олигофрен?
— Давай обойдемся без медицинских терминов, — поморщился Макс. — Просто он немного отстал по сравнению с другими людьми. У Антона — мозг одиннадцатилетнего ребенка.
— Ты что же, решил бросить меня на растерзание малолетнему хулигану с телом и инстинктами взрослого мужика? — возмутилась я.
— Да он сам тебя боится! — скрипнул зубами Макс. — Неужели ты этого не замечаешь?
— Здесь слишком темно, чтобы я со своей близорукостью могла различить на его лице столь тонкие оттенки эмоций.
— Он тебя не тронет, за это я ручаюсь. Просто посиди, поговори с ним. К сожалению, женщины, с которыми я, как правило, общаюсь — не слишком подходящая компания для Антона.
— А я, по-твоему, подходящая?
— Ты — да. Ты же сама просила, чтобы я излечил от любовного недуга твою драчливую подружку. Вот и решай — или мы помогаем друг другу, или мирно расходимся.
— Я согласна, — сказала я.
— Вот и отлично, — ухмыльнулся Аспид. — Ладно, вы тут развлекайтесь, а я отправляюсь разочаровывать "черепашку-ниндзя".
Я не успела ничего возразить, как Аспид, чмокнув меня в щеку, повернулся и растаял в темноте. Как разыскать Жанну, я ему объяснила.
Тяжело вздохнув, я вернулась к Антону, лихорадочно соображая, на какие темы можно говорить с умственно отсталым байкером. Под впечатлением от "чумового шабаша мотошизанутых" я сделала вывод, что и у нормальных байкеров не все в порядке с головой, а если слабоумие еще и врожденное… страшно подумать!
Ничего путного в голову не так и не пришло, и я, вспомнив случайно услышанную фразу, поинтересовалась, какую мощность может выдать турбированный двигатель "Хайабуса" в пике характеристики.
Антон задумчиво посмотрел на меня, обошел вокруг костра и сел с противоположной от меня стороны. Огонь осветил его лицо, и я заметила, как на щеках парня вспыхнул румянец.
— Не люблю свое имя, — сказал он.
— Как же тебя называть?
Красные пятна стремительно расплывались по лицу байкера. Теперь зарево охватило и уши.
— Громовая нога.
— Мне тоже не нравится мое имя, — сообщила я. — Можешь называть меня Собачий глаз.
— Почему собачий? — удивился Антон. — У индейцев был Соколиный глаз.
— Потому что собачий глаз, в отличие от соколиного, почти ничего не видит. У меня близорукость, а очки носить мне не нравится, так что на Соколиный глаз я никак не тяну.
— Собак я люблю, — мечтательно произнес Громовая нога.
Я с облегчением вздохнула. На тему домашних животных, в отличие от характеристик мотоциклетных моторов, я могла рассуждать бесконечно.
— Я тоже люблю собак, — сказала я. — У меня дома есть черный терьер. Ее зовут Гел-Мелси-Блэк-Стар, для друзей — Мелси.
— Мелси, — повторил Антон. — Красивое имя. А ты знаешь песню про Пегги и ее щенка?
Песню я знала. Мы спели ее, потом про кошку и черный дом, потом про обезьян и попугаев и, наконец, снова вернулись к собачьей тематике.
Голос у Громовой ноги оказался очень приятным, в отличие от меня, он обладал отменным музыкальным слухом, и наш импровизированный дуэт доставлял мне немалое удовольствие. Все оказалось совсем не так страшно, как я думала.
Песен я знала много, до утра хватит. Продолжим в том же духе до рассвета, а там появится Аспид под ручку с самоутвердившейся и разочаровавшейся в нем Жанночкой, мы сядем на ненавистный Бубликов "Харлей", я уговорю подругу ограничиться сотней километров в час, мы вернемся домой целые и невредимые и, наконец-то я завалюсь спать…
Приблизив запястье к огню, я взглянула на циферблат часов. Три часа ночи. К продолжительным ночным гулянкам я была непривычна, и глаза слипались со страшной силой, а зевала я так, что еще немного — и смогла бы посостязаться с крокодилом.
— Хочешь спать? — спросил Антон.
— Еще как! — призналась я. — Может, прикорнем на земле, как индейцы?
— На земле? — озадачился Громовая нога. — А на кровати не хочешь?
— Хочу, только кровати нет.
— Так поедем ко мне. Это рядом. У меня шесть комнат, три собаки, коллекция птичьих яиц и моделей гоночных машин. Кровати тоже есть. Тебе понравятся.