Дуэль взглядов продолжалась не особенно долго - очень быстро бородатому надоело валять ваньку, он подошел к воротам и с лязгом откинул засов,- но распахивать их не стал, посчитав это, должно быть, ниже своего достоинства. Молча удалился в домик.
Мазур, человек не гордый, в два счета управился со створками, провел машину и снова захлопнул ворота. Сел за руль и, не дожидаясь распоряжений, поехал вверх по дороге,- поскольку каких-либо других маневров выполнить было решительно невозможно.
- Слева будет прогалинка,- сказала Катя.- Там и остановимся.
- Эта?
- Ага.
Мазур свернул влево, съехал с асфальта и заглушил мотор. Сказал:
- Судя по некоторым наблюдениям, не было за нами хвоста?
- Вот именно,- ответила Катя.- Мелочь, а приятно... Пойдемте.
Она первой стала неспешно подниматься по бледно-желтой, кое-где покрытой вылезшими на поверхность корнями сосен земле, за многие годы утоптанной тысячами ног до полной бесплодности. Впереди вздымались высоченные серые скалы, Этакие слоистые параллелепипеды вроде исполинских кирпичей, из-за своей диковинной формы показавшиеся на какой-то миг творением человеческих рук, а то и залетных инопланетян, что, разумеется, было полной чепухой. Стояла покойная солнечная тишина, птиц почти не было слышно.
- И что дальше? - спросил Мазур, когда они оказались в двух шагах от высоченной скалы.
- Будем ждать,- пожала плечами Катя, безмятежно усаживаясь в своих светлых брючках на бурый ствол поваленной сосны.- Начальство не опаздывает, а задерживается...
- Самарин? - напрямик спросил Мазур.
- Вы такой проницательный, Кирилл Степанович, я буквально очарована...
Она сидела, опираясь обеими руками на ствол, откинувшись назад, демонстрируя великолепную грудь под белой футболкой и улыбчиво щурясь,- новое поколение, молодой кадр. Отношение к новому поколению у Мазура было сложное, на одном полюсе, что греха таить, типичнейшее старческое брюзжанье, на другом пожалуй что, превосходство матерого волка. Но в одном можно быть уверенным: те, кто прошел школу Лаврика, глотку перережут при надобности без всяких сантиментов. Кому угодно. Пусть даже ножик будет держать в руке этакое вот сексапильное создание с безмятежной улыбкой.
И все же... Кое-какие основания для оптимизма имелись. И базировались они не на каких-то там убаюкивающих надеждах, а на точном анализе ситуации и на том еще, что Лаврика он как-никак успел изучить за двадцать с лишним лет...
Да и беленькая Катерина вовсе не выглядела хотя бы самую чуточку зажатой а ведь в ожидании определенных мрачных ситуаций даже человек поопытнее ее держится так, что опытный глаз обязательно ухватит некие нюансы...
- По-моему, вы на меня уставились с ярко выраженным сексуальным интересом,- протянула Катя, щурясь под солнцем.
Мазур усмехнулся:
- Даже если так и обстоит, неужели вы рассчитывали меня смутить подобной репликой, милая Катерина? Старого циничного морского волка?
- Ну, а все-таки?
- Это самоутверждение, а? - спросил Мазур.- Приятно ощущать себя объектом сексуальных вожделений старого циничного адмирала, нет?
- А почему бы и нет?
- Моя дорогая, вы очаровательны,- сказал Мазур.- Более того, вы откровенно сексапильны. Но я сейчас, право слово, думаю не о том, что на вас нет бюстгальтера, а о другом совсем. О зависти. Я вам откровенно завидую, вашему поколению,- вы, счастливцы, понятия не имеете о том, что такое парткомы, месткомы и женсоветы. И о том, насколько порой могли напаскудить...
- Да уж,- отозвалась девчонка с явственно читавшимся превосходством.- Бог избавил...
- А вот этого не надо,- сказал Мазур задушевно.- Этих вот ноточек превосходства. У нас, между прочим, было одно нешуточное преимущество: за спиной у нас простиралась могучая империя, которую, что греха таить, откровенно боялся весь глобус...
"Старею,- подумал он.- Точно, старею. Коли уж начал распинаться о былом величии империи... которую, между прочим, ухитрились проорать, в том числе и мы, а как иначе? Что-то мы сделали не так, знать бы только где и когда..."
На его счастье, мирный разговор оборвался по весомейшим причинам: послышалось натужное ворчанье отечественного мотора, рядом с их белым "Жигулем" остановилась бежевая "Волга" не самого последнего образца, и оттуда вылез вице-адмирал Самарин собственной персоной, соответственно жаркой погоде одетый легко, с некоторым спортивным уклоном, весь в белом, подобно герою известного анекдота. Уверенно направился к ним вверх по склону - не бегом, конечно, но достаточно быстро. Судя по энергичной походке, один из асов морской контрразведки, умнейший человек, матерый убивец и гений деловой безжалостности отнюдь не торопился выходить в тираж. Удобный случай порассуждать о неких насквозь мистических закономерностях, согласно коим дольше всех живут (и дольше сохраняют бодрость) как раз те хомо сапиенсы, трудами коих изрядное количество братьев по разуму переселилось преждевременно в мир иной: конструкторы-оружейники, маршалы и генералы, вояки с личными кладбищами...
Мазур встал с бурого ствола, легонько подобрался - как ни успокаивай себя логично-оптимистическими рассуждениями, а с Лавриком никогда неизвестно заранее...
- Ну, здорово, что ли,- сказал Самарин нейтральным, в общем, тоном, протягивая ему руку.- Хорошо живется в Шантарске отпускным адмиралам, я гляжу: солнышко светит, птички чирикают, девочки очаровательные сопутствуют... Катюша, солнышко мое, ты посмотри тут, пока старики погуляют...
- Все чисто, Константин Кимович,- браво отозвалась она.
- Сам знаю,- отмахнулся Лаврик, цепко ухватив Мазура под локоть.- Однако ж поглядывай...
Мазур задумчиво косился на спутника: Лаврик, словно было мало ему легкомысленной цивильной одежонки, носил еще очки в дешевой оправе и щеголял реденькой бороденкой. И то, и другое придавало ему классический вид растяпы-интеллигента, доведенного всеми реформами до тихой депрессии. Маскарад сей, надо полагать, неспроста- Лаврик наш по пустякам не станет столь радикально менять облик, дело тут не в примитивной маскировке...
Они завернули за скалу, там обнаружился узкий извилистый проход меж заслонивших небо каменных столбов. Лаврик уверенно вел его все дальше и дальше, пока они не оказались на краю высокого крутого обрыва. Далеко под ними раскинулось зеленое море тайги, то самое, песенное, над которым вздымалась исполинская серая скала, чертовски напоминавшая формой человеческую голову.
- Что-то ты вполне бодренький,- хмыкнул Лаврик.- А не боишься, что мы, злыдни особистские, тебя шлепнем на этом самом месте и туда вон спустим? Ищи потом хоть по всему глобусу...
- Да ладно тебе,- сказал Мазур с наигранной легкостью.- Я тебя знаю давно. И не припомню что-то, чтобы ты людей убивал в декорациях, где присутствует хоть капелюшечка романтики, как здесь вот...
- Скверно, скверно...- усмехнулся Лаврик.- Выходит, меня тоже в некоторых отношениях можно просчитывать?
- А как же,- сказал Мазур.- Ты у нас, извини, все же не господь бог и не дьявол. Помню, как ты за меня крепенько брался...
- Нехорошо быть таким злопамятным,- ханжеским тоном посетовал Лаврик.- Лет пять уж прошло...
- Ну, я не злопамятен,- пожал плечами Мазур.- Просто... Если уж ты за кого-то берешься всерьез, объект из самых прагматических побуждений всегда зажат со всех сторон, чтобы ни дернуться не мог, ни пискнуть: волки твои с пушками вокруг, стены родные, а если дело на ландшафте происходит, так ты сначала все до одной конечности бедняге свяжешь. Нет, замысли ты про меня что-то, не стал бы сюда тащить, на этот обрывчик, где, скажу тебе откровенно, шансы у обоих равные. Может, я тебя вперед успею в пропасть-то отправить...