ГЛАВА I. Запретная территория
Вадик Ситников шагал к метро, когда длиннющий лимузин, напоминавший опрокинутый небоскреб, прошуршал мимо него и остановился, свернув к тротуару. Открылась передняя дверь, из нее вышел плечистый, коротко стриженный шофер в форменном костюме. Обогнув капот, он подошел к Вадику неестественной вкрадчивой походочкой и, подчеркнуто вежливо улыбнувшись, сказал:
— Добрый день. Молодой человек, с вами хочет поговорить одна очень важная персона.
— Со мной? — удивился Вадик. — О чем?
— Прошу в салон, там вам объяснят. Это не отнимет у вас много времени.
— Вообще-то родители запрещают мне залезать на чужую территорию к незнакомым людям.
— Смелее, — широко улыбнувшись, подбодрил его шофер и поправил свою фуражку с золотистой кокардой, на которой блестела латинская буква "S".
Вадик видел на журнальных фотографиях и знал из телепередач, что в салонах таких лимузинов иногда устанавливают широкие плазменные панели, в них бывают камины и даже бассейны, а пол устилают паркетом, а иногда и настоящим мрамором. Ему хотелось увидеть это своими глазами, поэтому он согласился. Шофер открыл перед ним широкую дверцу с тонированным, почти черным, окном. Вадик влез в салон и оказался внутри просторного помещения, напоминавшего пещеру, набитую сокровищами. Перламутровый пол, зеркальный потолок, золотые панели, три бара с подсветкой, широкоэкранный телевизор, просторный диван в глубине салона, а на диване — сутулый съежившийся старик с темными хищными глазами, как у старого пирата, охраняющего свои сокровища.
— Здравствуй, Вадим, — скрипучим голосом сказал он, когда за Ситниковым закрылась дверь. — Не стесняйся, садись в любое кресло. В баре: сок, вода, лед. Налей себе сам.
— Откуда вы знаете мое имя? — спросил Вадик, усаживаясь в глубокое кресло с пухлыми подлокотниками. — Мы раньше разве встречались?
Вадик внимательно посмотрел на "пирата", пытаясь вспомнить, где он мог его видеть. У старика был лысый череп, обтянутый желтоватой, как пергамент, кожей, и огромные руки, покоившиеся на изогнутой ручке трости. Дорогой твидовый костюм и галстук-бабочка смотрелись на нем, как седло на корове. Вадик подумал, что старику больше подошли бы ботфорты, пиратская треуголка, засаленные кожаные штаны, красная атласная распашонка и костыль вместо трости.
— Не трудись, не вспомнишь, мы с тобой раньше не встречались, — словно прочитав мысли Вадика, сказал старик. — Я узнал о тебе там, где ты родился — в роддоме. Ты появился на свет четырнадцать лет назад, двадцать восьмого августа, в полдень, в московском роддоме. Так?
— Кто вы? — опешил Вадик.
— Меня зовут Максимилиан. Максимилиан Кролл.
— Иностранец?
— Теперь иностранец, а раньше жил в России. У меня очень мало времени. Сразу перейду к делу. Я — профессиональный искатель сокровищ. Да-да, не удивляйся, есть и такая профессия. У меня появились сведения, что недалеко от Москвы хранится очень ценная карта. На ней указано место, где сокрыт клад.
— Я думал, что все сокровища давным-давно нашли.
— Ты слышал про подмосковные каменоломни?
— Конечно, слышал. Это рукотворные пещеры, сотни лет тому назад в них добывали камень для строительства. Я даже названия знаю: Силикаты, Сьяны, Володары, Кисели.
— Каменоломня, в которой спрятана карта, находится в районе деревни Старопьяново. Я хочу предложить тебе выгодную сделку. Я хорошо заплачу тебе, если ты завтра войдешь в пещеру, найдешь карту и передашь ее мне.
— Во дела… — растерялся Вадик. — Почему вы выбрали именно меня?
— Ты доверяешь астрологии?
— Не-а.
— Напрасно! Каждый человек, когда рождается на свет, получает личный гороскоп, как космический слепок своего предназначения. Великие воины и правители всегда советовались с астрологами, назначали звездочетов на почетные должности в своей свите. Юлий Цезарь, Чингисхан, Александр Македонский — все они сверялись с расположением звезд.
— А я тут при чем?
— Прежде чем отправиться на поиски карты, я изучил много старинных рукописей. В одной из них я нашел легенду о старопьяновских каменоломнях. В ней сказано о "красной тропе", которая появляется в пещерах один раз в десять лет тридцатого апреля. Если на эту тропу встанет избранный, она приведет его к карте. В древней рукописи указан символ города и расположение звезд, под которыми родился этот человек. Я обратился к известным астрологам, и они высчитали, что избранный родился в Москве, четырнадцать лет тому назад, двадцать восьмого августа, ровно в полдень.
— Это мой день рождения, — удивился Вадик.
— Я нанял частного детектива, он просмотрел документы и справки во всех московских роддомах и таким образом вышел на тебя.
— Круто!
— Пойми, Вадим, никто, кроме тебя, не сможет найти карту в каменоломнях.
— Прикольно. Я много чумовых историй знаю про кладоискателей, но еще никогда не слышал, чтобы искатели сокровищ ходили за советом к астрологу.
— Ты согласен работать на меня? — спросил Максимилиан. — Пойдешь в пещеру?
— Пойду. Но не завтра. Завтра по ящику футбол, два матча в один день — утром и вечером. Да и не только в футболе дело. Просто мне надо дождаться родителей, ну, чтобы они посмотрели на вас и разрешили мне поехать с вами в каменоломню. Они приедут дня через два. Вы мне оставьте свой телефончик, я вам позвоню.
Эти слова произвели на старика сильное впечатление. Он часто задышал, выпрямился и, положив руку на сердце, замолчал, с тревожным лицом прислушиваясь к собственному пульсу.
— Мне совсем нельзя волноваться, — пробормотал он, успокоившись. Затем пристально посмотрел Вадику в глаза и четко, словно гвозди вбивал, проговорил:
— Один день. "Красная тропа " появится завтра. И снова исчезнет на десять лет!
— Значит, сходим за картой через десять лет, — бесшабашно предложил Ситников.
Старик снова часто задышал и вдруг осипшим голосом произнес:
— Мне девяносто два года. Я не успею.
— Ну, тогда фиг с ней, с картой. Сами подумайте: зачем вам сокровища в девяносто два года?
— Молодой ты еще, не понимаешь, что дело не в сокровищах, а в профессиональной гордости. Если я первый напал на след карты, значит, найти сокровища должен я. Я, и никто другой! Это вопрос чести.
— Очень жаль, — развел руками Вадик. — Ничем не могу вам помочь.
— Ты не должен отказывать мне. Подумай, я тебя не тороплю.
— Тут и думать нечего. Нынче времена стремные, людей воруют — только так. В рабство продают, на запчасти разбирают — караул! Даже по Москве гулять напряжно, а вы хотите меня за город увезти и в пещеру заманить. Нет, дедушка, я на такие приключения не подписываюсь. Вот вернутся родители с дачи, тогда пожалуйста. Забуримся всей семьей в вашу крутую тачку и сгоняем в Старопьяново за картой. Иначе — никак.
— Видишь ли, Вадим, я — старый, опытный искатель, известный в профессиональных кругах. Я не могу допустить, чтобы карта попала в чужие руки, — это серьезно ударит по моей репутации. Если ты откажешься мне помочь, я взорву каменоломню: я похороню карту под каменными завалами, чтобы никто никогда не смог до нее добраться!
— Какой вы веселый, дедушка, — нерешительно улыбнулся Вадик. — Это вы пошутили, да?
Кролл устремил на него свой хищный взор. Внезапно он взял руку подростка в свою лапищу и медленно, как тисками, сжал ее, внимательно заглядывая Вадику в глаза, словно пытаясь прочитать в них ответ на свой вопрос:
— Разве я похож на весельчака?
Эти громадные и, как оказалось, сильные руки снова поразили Ситникова. Он с трудом вырвал из них свою кисть и бросился к двери, стукнувшись макушкой о крышу.
— Вам голову лечить надо, а не сокровища искать! — крикнул он на прощание, выскочил из машины и захлопнул дверь.
По дороге он обдумывал произошедшее, вспоминал слова старика. Его голова была переполнена подозрениями, догадками и опасениями. Впрочем, через полчаса он забыл о странной встрече. В его жизнь ворвалось более серьезное происшествие.