- Какой к медузьим херам скелет, Ларс? Одёжку с трупака заберём, вон шляпа какая модная, как раз мне пойдёт. – Грэг был поменьше ростом, чем Ларс, но таким же мускулистым. Отличительной чертой мужчины была жадность, за что среди команды у него было погоняло «хомяк». Во время абордажа Грэг всегда находил, что утащить. Однажды, за отсутствием хотя бы чего-либо ценного, он спёр с осаждённого судна позолоченный ночной горшок.
- Давай, снимай шмотки, а я пока в шкафу полазаю.
И пока Хомяк, жадно сипя, пытался вскрыть замок шкафчика, Ларс подошёл к скелету, не решаясь приступить к мародёрству. Впрочем, начать раздевать мёртвого капитана ему было не суждено – в момент, когда рука Ларса потянулась к шляпе, Хомяк издал радостный вскрик и вместе с этим откуда-то с нижней палубы раздался громкий предсмертный крик ужаса.
- Какого хр… - Грэг досадливо скривился и обернулся посмотреть на напарника. Тот, вместо ожидаемого нахождения возле скелета, вжимался в стену каюты и мелко трясся, бледными губами что-то бормоча.
- «Молитву что-ли читает?» - промелькнуло в голове гражданина королевства Тристран, а затем он наложил в штаны.
На него смотрел скелет капитана. Зелёные глазницы будто бы видели мужчину насквозь. Встав и потянувшись, скелет приподнял шляпу в знак приветствия и произнёс:
- А что это вы тут делаете, шалунишки? -приторно-сладким голосом вопросил мертвец, оглядывая свои гостей.
- Нет-нет-нет, это не вежливо покидать компанию, не попрощавшись с хозяином. – из рук мёртвого капитана вылетела пульсирующим зелёным цепь и пробила грудь пытавшемуся сбежать Грэгу.
Медленно подтягивая иссушающееся на глазах тело матроса, скелет смотрел на обмочившегося бледнолицего мужика.
- Ну а теперь твоя очередь.
- Н-не надо! – здоровяк бухнулся на колени, сложив руки в умоляющем жесте.
- Надо, мясо, надо.
Скелет взмахнул рукой и мир перед глазами Ларса померк…
В это время на палубе «Копья» люди волновались всё больше: многие слышали душераздирающий вопль, однако последовавшая за ним тишина не приносила спокойствия.
- Бримс, направь десяток парней на разведку. Пускай никуда глубоко не суются, чуть что заметят – сразу на доклад.
- Слышали капитана, сучьи дети? А ну вышел десяток штрафников и вперёд на подвиги. Если через десять секунд я не увижу ваши грязные жопы на той палубе, лично отрежу каждому яйца и сварю из них похлёбку, которую вы будете жрать каждый божий день!
Назначенные люди оказались на захваченном корабле в мгновение ока и осторожными группками разошлись по сторонам в поисках кого-нибудь из предыдущей группы захвата.
Внезапно распахнулась дверь на нижнюю палубу и показался один из членов абордажной команды. Точнее, его передняя часть: оголённый позвоночник и тянущиеся вниз по ступеням кишки были всем, что осталось от нижней части матроса.
- Бегите! Спасайтесь! Помогите! А-а-а-а! – безумно вращая глазами, мужчина полз вперед на руках, оставляя кровавый след.
Несколько секунд спустя из провала нижней палубы вылетели яростно кричащие духи, сметая разведчиков с палубы. На верхнюю палубу, дыша алым дымом из трубки, вышел огромный скелет.
- Сейчас кого-то будут убивать! – радостно произнесла нежить и, перехватив поудобнее палаш, ринулась в бой.
- Рубите канаты, рубите!
Крик на грани визга лэра Мурано вывел из оцепенения оставшуюся на родном корабле команду, и те кинулись выполнять приказ.
Вот только у нежити были свои планы на живых. Стоило лопнуть последнему канату, как из бортов «Мрачного Предвестника» вырвались будто бы костяные гарпуны, надёжно скрепив судна вместе.
- Неужели Двуединый покинул нас? – прошептал один из матросов.
Пока остатки команды пытались убрать гарпуны, злобные духи атаковали живых на палубе Предвестника. Люди, сквозь которых пролетала нежить, замирали на несколько секунд, их движения становились вялыми, а душу наполняла апатия. Бородатый скелет в мгновение ока разрубал несопротивляющихся матросов, напевая нечто себе под нос. Окровавленный палаш, принадлежавший раньше одному из абордажников, пел свою кровавую песнь. Оторвав последнему из нападавших голову костяными руками, он двинулся в сторону вражеского судна, швырнув искажённую в гримасе боли и ужаса часть тела к ногам паникующих матросов.
- Не смей, жалкая пародия на жизнь, приближаться к детям Всепрощающего Двуединого! Я, верный последователь своего Бога-Отца, Доминик, уничтожу твоё греховное бытие!
От вышедшего навстречу алоглазому церковника исходил лёгкий белый свет.