Он помотал головой.
— Нам было запрещено притрагиваться к ним, хотя некоторые повертели побрякушки в руках. Ромбо отдал такой приказ. Он был уверен, что в каютах спрятано что-то ценное, что мы не нашли, и запер их до последующего тщательного обыска.
— Ясно.
— Позже он сам обыскал каюты, но ничего не нашел и снова запер двери. Я отдал вам ключи, капитан. Каюты были заперты, когда вы пришли?
— Oui, но драгоценностей там не было, — сказала Новия, зажигая свечи от фонарной свечи.
— Значит, мы столкнулись еще с одной тайной, — сказал я, переходя на испанский. — Но я позвал Бутона главным образом потому, что хочу, чтобы ты опробовала свои маленькие медные пистоли. Ты зарядила их довольно давно, и, возможно, порох отсырел. Морские брызги и все такое прочее. — Я снова перешел на французский. — Вы ведь знаете, как это бывает, мсье Бутон?
Мсье Бутон казался озадаченным, но кивнул.
— И я знаю. Свои пистоли я заряжал не так давно, но, возможно, они тоже не сработают. Мы будем стрелять по межкаютной перегородке — на вид она достаточно прочная. Потом мы все выпьем еще немного вина. Подите скажите Буше, чтобы он не тревожился, когда услышит несколько выстрелов. Потом возвращайтесь сюда. Вы выпьете с нами и поможете нам проверить оружие.
Когда он ушел, я перевел для Новии на испанский то, что сказал Бутону по-французски, хотя она наверняка поняла почти все. Я говорил довольно громко, но, закончив, придвинулся к ней вплотную и прошептал по-французски:
— Когда я выйду, сосчитай до десяти, а потом стреляй.
— Как скажешь, Крисофоро. — Она казалась такой же озадаченной, как Бутон.
Когда Бутон вернулся, я велел Новии вынуть из-за пояса один из маленьких пистолей. Она начала взводить курок, и я заставил ее повернуться и направить ствол в сторону открытого окна. Затем я вышел. Я уже снял обувь и старался ступать по возможности бесшумно. Я вставил ключ в замок второй двери еще прежде, чем маленький пистоль выстрелил.
Темноту в каюте рассеивал лишь свет звезд, проникавший в окно. Тем не менее я разглядел во мраке неясную фигуру значительно ниже меня ростом. Я мгновенно схватил таинственного незнакомца, предположив, что у него может быть пистоль или нож, которыми он воспользуется, коли я не помешаю.
Едва обхватив его руками, я понял, что это женщина, как и говорила сеньора де Сантьяго, причем молодая. Волоча ее по узкому коридорчику в нашу каюту, я сгорал от желания поскорее объяснить Новии и Бутону, какой я умный.
Потом Новия взвизгнула, а женщина, которую я втолкнул в каюту, залилась слезами. Ноги под ней подкосились, и она бессильно осела на пол перед Новией, жалобно стеная и всхлипывая.
Прежде я уже ошибся и тогда снова допустил оплошность. Новия, уже вытащившая из-за пояса второй пистоль, взвела курок и выстрелила, прежде чем я успел помешать ей. Однако я ударил ее по руке, и пуля прошла мимо цели. Треск выстрела заставил девушку, в которую целилась Новия, вскинуть голову, и я увидел ее лицо в свете свечей.
Мне потребовалась целая минута или больше, чтобы переварить увиденное. Это была Эстрелита.
Несколько опомнившись, я откупорил бутылку и налил себе вина. Но потом отдал бокал Эстрелите и велел Бутону (к тому времени он стоял между женщинами) усадить ее в кресло. Он так и сделал, а я усадил Новию в другое кресло, с гораздо большим трудом.
Задыхаясь от рыданий, Эстрелита проговорила:
— Простите меня, сеньора. Я глубоко, глубоко сожалею. Бог наказал меня.
— А я еще даже не начала! — Я совсем забыл про большой складной нож Новии, но он был у нее в руке.
Я велел обеим замолчать.
— Думаю, теперь я все понимаю, — сказал я женщинам. — Возможно, даже больше, чем вы обе. Посмотрим.
Я перешел на французский и сказал Бутону:
— Вы ничего не понимаете. Просто не можете понять.
Он пожал плечами, как умеют только французы:
— Сердечные дела? Ну, я пойду.
— Вы останетесь, — сказал я. — Я не уверен, что сумею справиться с ними обеими в одиночку, а вы уже видели многое. Вы намерены трепать языком?
Он энергично помотал головой:
— Ни в коем случае, капитан.
— Отлично. Мы всё объясним вам. Так будет лучше.
Новия неплохо знала французский и понимала разговорную речь, хотя иногда изъяснялась на французском с великим трудом. Но Эстрелита не знала по-французски ни слова, и потому мне приходилось переводить для нее, пока я не заставил делать это Новию. Все слова Эстрелиты мне приходилось переводить на французский. Подробности перевода с одного языка на другой быстро прискучили бы читателю, поэтому я опущу подобные детали, когда вернусь к описанию нашего разговора.