— Что, сдаёшь мамку в богадельню. — Подвалил ко мне старый галифатец. Говорить мне с ним не хотелось, и я промолчал. Но старик не угомонился и повторил громче:
— Что, сдаёшь мамку-то в богадельню!
«Похоже не отстанет». — Подумал я и решил ответить:
— Тёщу.
— Что! Совсем достала. Тёщи они такие! В гроб загонят и мёртвого из себя выведут!
— Не.
— А что тогда сдаёшь? Жила б в доме, жена б за ней ухаживала. Не рассыпалась бы поди.
Старик требовательно глядел на меня, ожидая ответа.
— Нет дома.
— Что ж ты за мужчина такой, что домом жену не обеспечил! Как за тебя её замуж-то отдали? Где ж это видано, без дома жениться?
— Дома нет. — Повторил я и, решив закрыть тему, продолжил: — Детей тоже нет. Есть я, жена и тёща. Я лечу воевать с авацами. Жена служит со мной. Жить будем на корабле. Потом вернусь, будет дом, всё будет.
— От оно как… — Протянул старик. — Вот оно значит как… — Повторил он. Спокойствие его оставило и он начал орать. — Так их чернозадых! Размотай их гнилые кишки по вселенной! Чтоб знали! Сволочи! Сколько они наших убили! Ненавижу! Убивай их всех! Так им! Суки! Всех!..
На крики подтянулся медбрат с меддроидом и каталкой. Что-то успокаивающе говоря он отвлёк старика, меддроид провёл инъекцию, и уже успокоенного, санитар усадил старика на каталку, и каталка укатила. Напоследок я заметил, как из уголка рта у старика подтекает и капает слюна.
— Извините. — Сказал мне санитар. — Обычно он спокоен. Походит, побеседует…
Я кивнул, санитар ушёл. Но тишина длилась не долго.
— Тоже сюда. — Подошёл ко мне другой старик.
— Нет.
— Ты не переживай. Привыкнешь. — Продолжил он, и я понял, что он меня не слышит или не слушает. — Здесь место не плохое. Только скучно. Раньше то я был о-го-го! А теперь всё. Ничего больше не могу. А когда я был молодым, то ух! Чего только не мог! Да я всё мог. И мы работали! Ух, как мы работали! А какие были ребята! Всё, таких уж больше нет. Всё. Вы, молодые, слишком избалованы, и старших не слушаете…
Я решил с ним не спорить и время от времени согласно кивал. Старику этого было достаточно.
— Вот ты, вроде, ничего, с пониманием. А большинство! Нет. Галифат обречён! Кому мы отдали его? Молодые не то что непочтительны! Они невыносимы, просто ужасны, невежественны, советы и замечания пропускают мимо ушей!..
Он некоторое время говорил негромко, но, постепенно распаляясь, стал говорить всё громче и громче, речь его совсем утратила связность:
— Мы да!.. Да мы всё могли!.. Не то, что теперь!.. Да разве мы!.. Да никогда!..
Дело снова кончилось санитаром с каталкой.
— Это из-за меня? — Спросил я его.
Санитар остановился.
— Нет. Ты не причина, ты — громоотвод. Мы всё лечить умеем, кроме мозгов…
— Вот оно как…
Санитар ушёл, догоняя замедлившуюся каталку. Я снова остался один, и снова ненадолго.
— Грустишь? — Подошёл ко мне ещё один старик. — Думаешь о бренности бытия?
— Ну… — Ответил я, не зная как реагировать.
— Всё правильно. Так устроена наша жизнь. Каким бы ты не был сильным и умным, придёт время, как всё растеряешь. Станешь слабым и глупым. А потом просто умрёшь. В других местах этого не видно. А это место такое. Здесь не живут, здесь ждут смерти. Ждут смерти те, кому некуда больше пойти, те, кто никому больше не нужен, те, кого никто не ждёт. Вот ты это и чувствуешь. Ты не переживай — умереть это нормально. В этом нет ничего страшного. Все умрут, никто не будет жить вечно. А знаешь, что будет дальше?
— Ну…
— А хочешь, я тебе расскажу.
Неожиданно, но старик ждал моего ответа. Я оглянулся по сторонам и увидел, как за кустами мелькает ещё один старичок. И показалось мне, что тот тоже жаждет со мной пообщаться. А не подходит только потому, что я сейчас не один…
— Да. — Согласился я, и старик обрадовался.
— Наша жизнь — это универсальная большая и сложная игра. И все мы, здесь живущие — это игроки. Когда мы рождаемся — это начало игры. Когда умираем — её конец. Просто игра сыграна. Не будешь же ты переживать, что «партия в шахматы» (при переводе использована замена без потери смысла — прим. пер.) закончилась? Выиграл ты или проиграл, в жизни не так очевидно. Но суть та же самая! Так что, закончив одну партию, ты можешь начать следующую. Хочешь — играй в жизнь, пока не надоест, а хочешь — просто играй во что нибудь ещё. «Не в шахматы, а в шашки или в карты» — понимаешь?