— Так точно, водхр.
Аграфы пошли один за другим. Им всем отказывали. Если предыдущие приговорённые уже особо и не надеялись, перегорели, то для этих внеплановый вызов в «комнату смерти и надежды», да и сам приговор были как гром среди ясного неба. Возненавидеть у меня их не получалось. Вот тот чёрный толстяк не бросился сразу выводить деньги из дела, рассчитывая минимизировать расходы. Вот этот поделился собранными деньгами с товарищем, рассчитывая расплатиться следующим траншем… Я видел крушение надежд. Я видел, что человек не просто смертен, а внезапно смертен. Я, как ни старался, не видел в них врагов, видел — застигнутых ударом судьбы людей. Мне было их скорее жаль, но жалость я в себе давил. И оставалось равнодушие. Я чувствовал, что аграф злится, но сделать с собой ничего не мог.
Наконец, в комнату ввели подростка. Совсем ещё мальчишку.
— Ты-то кто ещё такой и как здесь оказался? — Не удержавшись спросил я.
На меня кто-то попытался шикнуть, но аграф заинтересовался и все, уловив его настроение, заткнулись.
— Курсант военной школы. Поступил. Летел на учёбу. — Ответил искин.
— Ты — мразь! — Закричал мальчишка. — Как бы ты не прятался, тебя найдут и убьют!
— Да я и не прячусь. — Ответил я.
— За нас за всех отомстят!
— Отомстят, отомстят. — Подтвердил я.
«Волчонок!» — Думал я. — «Вырастет и станет волком. Заматереет. Будет большой и опасный враг».
— Рано тебе ещё помирать. — Сказал я. Честно говоря, это решение для меня самого было неожиданным. Как будто толкнул меня кто-то изнутри.
— Если ты меня сейчас не убьёшь, — с ненавистью и надеждой сказал мальчишка, — я тебя сам найду и убью.
— Волчонок! — Произнёс я в слух то, что думал раньше. — Вырастешь и станешь волком. Матёрым и опасным. Настоящим сильным врагом. Не то, что разная шваль. — Здесь я ему польстил. Для аварца это всё звучит как комплимент.
— Эй! Сколько он должен? Восемнадцать тысяч? Я оплачу — пусть летит. — И продолжил, обращаясь к мальчишке:
— Лети домой, волчонок-аварчонок.
— Я найду и убью тебя! Вызову на поединок и убью! — выкрикнул аварчонок не двигаясь с места.
— Стань достойным поединка и будет тебе поединок. Иди! — Махнул я рукой в сторону выхода и надавил голосом. Аварчонок силился что-то сказать, но ноги сами его вынесли из комнаты.
— Стоп! — Произнёс аграф. — Ты почему его не убил, а отпустил?
— Виноват, водхр. — Ответил я делая цермонный поклон и внутренне посылая аграфа в пешее эротическое путешествие по местам работы уролога, гинеколога и проктолога. Аграф моего внутреннего посыла не уловил.
— Я не сержусь. Просто объясни.
— Увы. У меня нет объяснений. Сам не понимаю, почему я поступил именно так. — Ответил я правду. — Мне показалось, что так будет правильно…
— Прикажете вернуть? — Вылез один из местного начальства.
— Не нужно. Следующего.
Через трёх аварцев мне встретился знакомец. Это оказался Мак, тот полицейский с Тарналлы, что чуть в гроб меня не отправил у Мимы в борделе, когда Рина по всей планете искали. Ему зачитали отказ в продлении срока и подволокли ко мне. Я не торопился.
— Мак. Не узнаёшь меня?
Аварец дёрнулся. Ему не понравилось, что я назвал его сокращённым именем.
— Что тебе надо, собака ты бешенная.
— А я тебя узнал. Что, из полиции погнали?
— Не твоё дело!
— Погнали. Это хорошо.
Аварец промолчал. Меня никто не дёргал, не торопил.
— А ведь я должен быть тебе благодарен. А знаешь за что?
Аварец снова промолчал, и я пнул его ногой. Не сильно, чтобы что-нибудь ему не сломать. Всё же я в боевом скафе, а он в обычной тряпочке. Мак согнулся и блеванул, похоже только из-за стола встал.
— Из вежливости мог бы и спросить «ЗА ЧТО?». Ну да не важно. Я всё равно тебе расскажу.
Я веду себя как киношный злодей, с дурацким монологом. Так ведь аграфу это и нужно для кино. Ведь и в самом деле заставит меня рубить головы до посинения, или пока аварцы не кончатся.
— Помнишь, в борделе я чинил медкапсулы, а ты пришёл весь такой в новой полицейской броне. Я тебе чем-то не понравился, и ты меня отпинал. Так пнул, что я после медкапсулы в Аратане оказался. Вот. И стал мстителем. Вспомнил?
— Су-ка. — Отозвался Мак.
— А помнишь, что ты мне говорил?
— Па… — Начал он что-то говорить, и я снова его пнул. И снова старательно сдерживаясь. Его снова согнуло.
— Отпустите-ка его. — Скомандовал я дроидам. Дроиды выпустили его из манипуляторов, и Мак кулем свалился на пол.
— Так я напомню. Ты мне говорил: «Вставай, если ты не раб!» Помнишь? Да насрать, главное что я помню. Встанешь?