На Ноауне задерживаться не стали — гулять, как говорится, не с чего. И отправились в рейд по-новой. Пара рейдов получилась спокойно-успешными: перехватывали подходящий корабль, кошмарили команду и волокли трофей «тёмными закоулками». И вот, возвращаясь с очередной добычей уже на «нейтральной полосе» в системе столкнулись с приватиром аварцев, тоже волокущем добычу.
Меня терзала мысль: мы можем спокойно разойтись, каждый своим путём, каждый со своей добычей. Или я так не могу? Зная, что к аварцам попали наши союзники, бросить их на произвол судьбы. Ну не судьбы, а аварцев. Но это не лучше. Время есть. Мы идём пересекающимися курсами. Не совсем пересекающимися, можем и разойтись, а можем сбросить трофеи в свободный полёт и схлестнуться. И я подумал, а что думает аварец? Решит ли он отбить своих? Или сделает вид, что так и нужно и пролетит мимо? Приватир. Значит там не просто вооружённые гражданские. Там будет всё по-серьёзному.
Разумеется, думал об этом не только я.
— Что скажешь, Казак? Разойдёмся с аварцем? — Связался со мной Аязли.
— Нет. — Ответил я, хотя уверенности в этом не испытывал.
— Хочешь с аварцами подраться?
— Нет. Ссыкотно.
— Так что, не будешь с ним драться?
— Почему не буду. Буду. Куда я денусь? С корабля что-ли спрыгну? — Перевёл я по смыслу «с подводной лодки», чтоб понятно было. Аязли всё равно не понял. Я прямо чувствовал, как у него ворочаются мысль: «Зачем с корабля спрыгивать и куда?» Но озвучивать это он не стал, а продолжил:
— Думаешь, что нападут?
— Не уверен, но неприятности жопой чую. При любом раскладе. И, если не дёрнемся, как бы не большие.
— Значит доходим до лучшей точки, сбрасываем платформу и атакуем?
— Погоди! Что выгоднее, самому атаковать, или атаки ждать?
— Атаковать.
— Тогда лучше начать перед лучшей точкой аварцев.
— Разумно… — проговорил Аязли и отключился.
Минуты ползли в ожидании. Мы пялились на аварца: «Сбросит- не сбросит?» Мы сбросили первыми. Сразу за нами сбросил аварец. За нами-то он следил, ждать-то он ждал, а вот готовился сбросить первым или нет — не ясно. Встречный торпедный бой чем-то похож на кавалерийский. Мы быстро неслись прямо на врага. Торпеды пошли, и мы сбросили тягу, чтобы их не обогнать, задействуя лазер. У аварца лазера не оказалось — не та модель приватира. Наш торпедист отработал как часы — точно и вовремя. Пуски шли очередью, малых торпед мы не жалели. Но наше главное оружие — средние торпеды — пока не задействовали.
Пара аварских торпед до нашего щита добралась. Щит нам снесло, и шкурку, как наждаком, попортило, но ничего существенного — датчики я восстановлю. Наших до аварца добралось три. Мы ему не только шкурку подпалили, но и реактор у него отрубился. Насколько там всё серьёзно — не ясно, но прямо сейчас их корабль обездвижен.
Мы пошли. Если мы не справимся, Аязли просто засадит в аварца среднюю торпеду, обеспечив всем братскую могилу, запаркует где-нибудь в тихом месте один трофей, заберёт второй. Аварцы открыли нам лётную палубу.
— Встречают, как дорогих гостей. — Попытался пошутить я. — Надо зайти, оценить гостеприимство.
Вонс и Стиг через силу натужно засмеялись. Пилот наш, Бирн — хмыкнул. Мальчики выругались по-галифатски. Надеясь, что их не поймут. Может понял я не всё, но понял. Ладно. Лучше ругань, чем дрожь в коленках. Открытый люк меня успокоил. Значит палить по нам на подлёте не должны. Бирн всё одно совершил противозенитный манёвр, вжавший нас в кресла. Ну и корабль с лазером нас прикрывает. Первыми закинули на лётку трёх дроидов. Следом залетел я, остальные за мной. Пара турелей пальнула в нас по-разу. Может быть она бы больше и не стреляла, но от греха я их дроидами вынес. Лётка была пуста — аварцы нас впустили. Бирн отвёл десант. Он приглядывает за выходом — если будем выпрыгивать, будет нас подхватывать.
— Зачем корабль ломаешь? Чинить кто будет? — Послышалось по внешнему каналу. Говорит на общем с явным аварским акцентом. Двинуться вниз мы не успели — демонстративно неторопясь появились аварцы и включилась глушилка. Рядом связь идёт, но уже на десанте нас не услышать. На взлётку вышли погонщик с дроидом, затем пять бойцов и, наконец, креат. Креат ловко играл клинками — двумя парами. Два длинных и два коротких. Завораживающе-плавные движения и потом раз — изображает из себя миксер.