— Ешьте, пейте, вы моя почетная гостья, — Рей придвинул к ней кубок.
Он нависал над ней, опираясь рукой о стол, и его дыхание щекотало ее лицо. Эмма ощутила какое-то незнакомое тревожное волнение, зарождавшееся в груди.
— Миледи, вы так и не ответили на мой вопрос, — напомнил мужчина, возвращаясь к своему месту за столом.
Эмма не могла не признать, что он был красив. Высокий, стройный, загорелый, как и все моряки. У него было красивое лицо с благородным профилем, и, если бы не длинные, перехваченные банданой волосы, бородка и одежда, он бы легко сошел за дворянина.
— А что вы ожидаете услышать? — Эмма вдруг поняла, что ей владеет не разум и расчет, а вино.
Оно теплой волной разбегалось по телу, даря легкость ногам и свободу языку. Дышать в тугом корсаже было все труднее, а щеки почему-то горели. Эта перемена не укрылась от внимательного взгляда Рея, который пил уже четвертый бокал, но все еще нисколько не охмелел.
— Вы не привыкли пить столько вина? — весело спросил он, поднимая свой бокал.
— Нет, не привыкла, — криво усмехнулась девушка. — Титул обязывает.
— И много у вас обязательств?
— Достаточно.
— А что же вы получаете взамен?
— Ничего, — выпалила Эмма первое, что в голову пришло.
Она и сама не знала, зачем сказала правду. Мать и отец радовались положению в обществе, связям, дорогим подаркам, а ей все это было безразлично. Ее не радовали новые платья, шикарные украшения, только книги. Романы о настоящей любви и приключениях, которые она читала втайне от мужа и родителей. Что-то подсказывало ей, что они бы не одобрили ее выбор.
Рей хмыкнул, явно довольный ее ответом. Потом подхватил со стола бокал и подошел к ней. Сдвинув вбок тарелку, к которой она так и не притронулась, он облокотился о край стола и посмотрел на девушку сверху вниз.
— Разве что это? — он поймал пальцами тяжелую сережку с большой черной жемчужиной. Эмма, кажется даже перестала дышать от волнения. — Вы, миледи, как и я, берете золотом.
— Это подарок, — герцогиня оттолкнула его руку. — Как вы позволяете себе ровнять меня с собой?
— По-вашему, брать золото силой не так почетно, как лечь под старого герцога?
— Вас подозрительно сильно беспокоит моя супружеская жизнь, — отрезала Эмма, вдруг окончательно осмелев.
Она встала из-за стола, решительно сжимая свой бокал, а потом опрокинула его до дна. Она со злостью смотрела на Рея, который выразительно изогнул брови и смотрел на нее с веселым недоумением, словно ожидая, что же она такого собирается вытворить.
— Я хочу спать. Покиньте каюту, — потребовала Эмма.
— Это моя каюта, миледи, — напомнил Рей.
— То есть вы не собираетесь уступить ее мне? — возмутилась герцогиня. — Это не по-джентельменски!
— Осмелюсь вам напомнить, что я пират, — хищно улыбнулся Рей. — И если уж вам так не хочется оставаться тут со мной, можете составить компанию матросне. Они будут вам рады.
Он снова над нею издевался и наслаждался ее беспомощной злостью. Эмма покосилась на шпагу, лежавшую на его рабочем столе, заваленном картами, но до нее было слишком далеко. К тому же, она все равно не умела фехтовать.
— Тогда… тогда… — она задохнулась от возмущения, а потом повернулась к нему спиной. — Расстегните мой корсаж.
— Что? — Рей не знал, что его поразило больше: ее требование или то, с какой сталью в голосе она его произнесла.
— Вы предлагаете мне спать в этом платье?
— Вы еще не ели и уже собираетесь спать?
Эмма посмотрела на него поверх плеча.
— Как мало вы знаете о женском платье, Рей. Это зашнуровано так туго, что если я в нем поем, то мне станет трудно дышать и я упаду в обморок. Такой радости я вам не доставлю, так что, расстегивайте.
Она вздрогнула, когда услышала, как капитан спрыгнул со стола на деревянный пол. Шаг, второй, и вот он уже у нее за спиной, убирает в сторону волосы с ее шеи, открывая доступ к десяткам маленьких пуговичек, тянувшихся до самой юбки платья. Его пальцы были загрубевшими от постоянной работы на корабле и с трудом справлялись с крошечными пуговицами, но он терпеливо расстегивал одну за одной, слегка взволнованный тем, что увидит красотку-герцогиню в одном нательном платье.
— Это будет очень неприлично, миледи, — шепнул он, спуская с ее плеч рукава.
— Как хорошо, что общество подходящее, — фыркнула Эмма.
Рей только усмехнулся, уже куда проворнее ослабляя шнуровку корсета. Эмма наконец смогла вдохнуть полной грудью, и ее охватило такое прекрасное ощущение свободы и легкости, что она на миг даже забыла о том, где она и с кем.