— Молодец, — довольно сказал Рей, шлепнув ее по заднице.
Он расстегнул штаны, спустил ремень и вжался своим крепко стоящим членом в ее ягодицы. Эмма тихо застонала, когда его пальцы снова проскользнули между ее бедер, лаская и дразня.
— Рей, пожалуйста, — всхлипнула она, оглядываясь.
— Какая нетерпеливая, — фыркнул Рей, опускаясь на нее сверху. — Мне это нравится, — шепнул он ей на ухо, а потом поцеловал ее в шею, слегка прихватив кожу зубами, оставляя небольшую отметину на ее белоснежной коже.
Эмма сводила его с ума своей покорностью и тем, как ее тело реагировало на его ласки. Истосковавшееся по мужским прикосновениям, податливое и такое красивое, оно откликалось на каждое его движение. Рей обхватил руками бедра Эммы, а потом вошел в нее резким, сильным движением. Она была горячей, влажной и восхитительно тугой. Он толкался в нее до упора, ускоряясь с каждым движением, а сдавленные всхлипы и стоны герцогини распаляли его все сильнее.
Эмма кусала губы, но ей все равно не удавалось сдерживать рвущиеся наружу стоны удовольствия. Впервые в жизни она испытывала наслаждение, которое мужчина мог подарить женщине. Она с такой легкостью отдалась капитану пиратского судна, словно была не герцогиней, а портовой девкой. Рей до боли сжимал ее ягодицы и шумно и часто дышал ей в плечо, снова и снова проникая в ее тело. Это было пошло, грязно, развратно, но как же чертовски хорошо.
Она забыла обо всем, растворяясь в удовольствии. Весь ее мир сжался до их горячих тел, жаркого частого дыхания, сильных рук Рея на ее бедрах и ее собственных тихих всхлипов. Они продолжали и продолжали, сзади, лицом друг к другу, на столе, под столом, в кровати, и никак не могли насытиться друг другом.
Уже под утро, когда сквозь крошечное окошко каюты пробился первый луч солнца, они просто лежали на узкой кровати Рея, обессилевшие и улыбающиеся.
— А ты не так уж плох. Для пирата, — тихо фыркнула Эмма, пряча лицо у него на груди.
— А ты поразительно развратна для герцогини, — усмехнулся Рей. — Мне даже жаль, что женщине не место в море и на корабле.
***
Эмма стояла на причале и наблюдала, как солнце опускается за горизонт. Казалось, оно тонет в море. Она потянулась к уху, нащупав круглую черную жемчужину. Вторую она отдала Рею два месяца назад, в тот самый день, когда люди герцога выкрали ее с пиратского корабля и пустили его ко дну. Она не знала, удалось ли ему выжить, но всем сердцем надеялась, что да. И каждый вечер она приходила на пристань, надеясь услышать его насмешливый голос или разглядеть в толпе людей его ярко-алую бандану.
Люди разбредались кто по домам, кто по кабакам, а она все стояла и глядела в бесконечную морскую синь, сама не понимая, что пытается там разглядеть. Она глубоко-глубоко вдохнула соленый воздух, который теперь навсегда был связан для нее со свободой, счастьем и любовью.
— Миледи, позвольте задать вопрос? — спросили у нее за спиной.
Сердце Эммы перестало биться на миг, а потом пустилось вскачь. Она схватилась за грудь, словно пытаясь его угомонить, и никак не могла решиться обернуться, боясь, что это ошибка или разыгравшееся воображение.
— Можно подумать, я могу вам что-то запретить, — тихо проговорила она, все-таки оборачиваясь.
Это был Рей. Та же невыносимая усмешка и невероятные синие глаза. Он стоял близко-близко к ней, не пытаясь ее коснуться. Только смотрел так пристально, будто пытался вынуть из нее душу.
— Я набираю команду на свой новый корабль. На «Черную Жемчужину», — он коснулся пальцами серьги, висевшей в его левом ухе. Той самой, что она ему подарила.
— А как насчет, женщине не место на корабле? — хитро пощурилась Эмма, напомнив ему фразу, которую он сказал в их первую ночь.
— Только если в капитанской каюте.
Конец