— Вы отказываетесь выполнять мой приказ? — лениво поинтересовался я у молчавшего главы.
Тот сглотнул и показал жест стражникам, которые тоже дежурили в зале. Они сами испуганные происходящим, несмело подошли к судье и он видя, что было с прошлым человеком, которого вытащили из зала под руки, поднялся сам, отдаваясь им под арест без криков и сопротивления.
— Бернард, выдели людей, чтобы местная стража не заблудилась в городе, ведя судью к нему домой, — мягко заметил я, на что швейцарец кивнул и отправил десяток людей вместе с четырьмя стражниками.
Когда все ушли, в зале повисла полная тишина, а я снова улыбнулся.
— Я мирный человек сеньоры, всегда готовый выслушать вторую сторону, — обратился я к ним, — так что, если я где-то буду не прав, то прошу вас смело говорите мне об этом.
Никто даже не попытался ничего сказать, так что мне пришлось продолжить.
— Теперь о главном. По мнению нашего любимого короля, Его высочества Альфонсо V, — продолжил говорить я, — Аликанте стал паршивой овцой в его стаде, налогов поступает крайне мало, в отличие от жалоб купцов, которых ограбили пираты в море, недалеко от Аликанте. Поэтому король поручил мне выяснить и устранить причины этого недоразумения. Чем я и займусь ближайшее время. От вас же сеньоры я рассчитываю на поддержку и помощь в деле, которое осчастливит нашего короля.
Я осмотрел притихший зал.
— Готов ответить на ваши вопросы, — тепло сказал я, обращаясь ко всем присутствующим.
Ответом мне было лишь мрачное молчание.
— Прекрасно! Я уверен, что мы сработаемся! — воодушевлённо заметил я, и показывая Бернарду, что встреча окончена и он может меня уносить.
Уже в дверях я повернулся, и улыбка с моего лица стала пропадать, превращаясь в каменную маску.
— Не волнуйтесь сеньоры, я позже поговорю с каждым из вас, — пообещал я и мы со швейцарцем вышли из зала.
— Куда сеньор Иньиго? — поинтересовался он.
— Домой, — хмыкнул я, — я бросил в осиное гнездо камень, теперь посмотрим на результат.
— К нам уже приходили люди, просились наняться в слуги, — хмуро сказал он, сажая меня в повозку.
— Надеюсь ты с ними провёл беседы? — спокойно поинтересовался я.
— Да синьор Иньиго, — кивнул он, — они поведали мне о своих хозяевах, отправивших их к нам, а затем сбросились от стыда за свои злые мысли, в ваш адрес, со скалы прямо в море.
— Чудесно! — улыбнулся я, — включи пожалуйста этих дворян в тот список, с которыми мне нужно будет поговорить самыми первыми.
— Слушаюсь синьор Иньиго, — кивнул он.
Глава 7
За столом в тёмном помещении царило молчание. Десяток фигур, укутанных в плащи сидели, стараясь не смотреть друг на друга.
— Мой слуга пропал, когда я послал его устроиться к нему, — глухо сказал один из них, — когда он перешагнул порог дома этого карлика, больше его никто не видел.
— Мой тоже.
— И мой, — почти в один голос сказали сидящие за столом.
— Норма тоже пропала, побывав в том доме, — с горечью в голосе сказал ещё один из мужчин.
— Хочу сказать вам сеньоры, что моя семья выбывает из игры, — хмуро сказал один из сидящих за столом, — я получил сообщение от родственника из Сеговии, он предостерегает евреев Аликанте связываться с этим человеком. Я последую его совету.
— Мавры тоже не будут в этом участвовать, — раздался рядом с говорившим, голос с сильным акцентом, — мы больше всех пострадаем, если наше участие во всём этом вскроется.
— Церковь тоже не приветствует насилие, — раздался тихий голос под капюшоном, скрывающего сутану епископа.
— Трусы! Какие же вы все трусы! — раздался гневный женский голос с края стола, — как крысы разбежались при появлении первого же драчливого кота! Вспомните свою гордость! Вспомните, что мы и не таких обламывали! Кого вы испугались? Карлика? Урода?
— Сеньора, — раздался тихий голос иудея, — если хотите, делайте с ним что хотите, а мы посмотрим со стороны и присоединимся к победителю.
— Ставки слишком высоки, — подтвердил голос епископа, — мне сегодня пришло письмо из Рима, где я спрашивал по поводу этого графа. Оказалось, он участвовал в работе трибунала инквизиции в Неаполе, где и был замечен королём, который поручил ему разобраться с нами. Так что я не полезу на рожон, бодаться ещё и с инквизицией.
— А деньги ты любишь святоша! — возмутился ещё один женский голос, — как золото брать, так в первых рядах.