— Это я понял, — кивнул я, — но вам придётся вернуться дорогая.
— Почему? Мы с Хуаном решили всегда быть вместе! — распахнулись её большие глаза.
— Представляете, как будут волноваться ваши родные дорогая, — я мягко стал её уговаривать остаться, все время давя на её чувство долга перед ними.
Но несмотря на всё моё красноречие она наотрез отказалась возвращаться домой, поскольку любит парня, а вскоре вернулся весьма смущённый Алонсо вместе со злым Хуаном, который сразу же бросился к девушке, целуя её и говоря, что его верность ей, хотели подвергнуть сомнению.
— Алонсо! — возмутился я, переводя стрелки на управляющего, — ты что себе позволяешь! Я просил просто помыть и переодеть инфанта к дороге!
— Простите сеньор Иньиго, — тот моментально принял игру и стал низко кланяться и извинятся, — я просто подумал, что инфанту ещё не плохо будет снять напряжение.
Злой парень явно поверил этой слепленной на скорую руку постановке, и повернулся ко мне.
— Если это и правда была инициатива ваших слуг граф, то дайте нам своё слово дворянина, что о Вилене не узнает никто из посторонних! Для всех она будет просто моим слугой! Поклянитесь!
Я без всяких зазрений совести положил ладонь на сердце и поклялся.
— Клянусь своей бессмертной душой, что ваша тайна влюблённые останется только у меня в сердце.
Оба молодых людей сразу же успокоились, я жестом показал Алонсо отправить их познакомиться с епископом, а сам приказал Бартоло отнести меня в комнату, где сам быстро накидал письмо.
— Найди дом её дяди и передай письмо маркизу лично в руки, — приказал я, отдавая его секретарю.
— Слушаюсь сеньор Иньиго, — кивнул тот и вышел.
Когда он ушёл, я позвал Алонсо и попросил его найти аптекаря и взять у него сильное слабительное. Искренне удивлённый моей просьбой он ушёл, вернувшись с небольшим глиняным флаконом размером с большой палец и бумажкой, где было написано, что капать в стакан нужно не больше двух капель.
— Перед отъездом будем пить за здоровье, я их отвлеку, а ты выльешь в её стакан полфлакона, — сказал я, но затем подумав добавил, — а лучше вообще весь.
— Но сеньор Иньиго! — изумился он, — тут же написано давать только по две капли!
— Алонсо, — я строго посмотрел, — я не оставлю на волю случая дело своей жизни, а если для этого кому-то придётся сильно обосраться, то пусть так оно и будет.
— Но сеньор Иньиго, почему вы так сопротивляетесь, чтобы они были рядом? — удивился он, — ведь никому с этого не будет плохо.
— Алонсо, — я тяжело вздохнул, — плохо будет мне, когда порядочные христиане Аликанте увидят, как их будущий епископ целуется с юношей. Разбираться с тем, что он — это переодетая девушка никто не будет. Оно мне надо в моём городе?
Управляющий вздохнул, но больше спорить или спрашивать ничего не стал, отправившись выполнять поручение.
Не знаю, что там дал нам аптекарь, но девушку прорвало не с одной, а сразу с двух сторон. Слуги таверны ночные горшки не успевали таскать, и разумеется ни о каком отъезде не могло быть речи. Инфант сидел у кровати, держа за руку осунувшуюся от резкого обезвоживания Вилену и молился, а у той судороги в животе схватывали раз за разом, так что я сам испугался, что переборщил со слабительным, отправив Алонсо к аптекарю узнать, что будет если выпить весь флакон разом, а Бартоло за врачом. Сам я тем временем суетился рядом с кроватью девушки и создавал видимость, что сильно переживаю из-за случившегося, а особенно за её здоровье. Когда прибыл врач и осмотрел её, я отвёл его подальше от них, чтобы они не слышали его вердикт. Доктор, к счастью, сказал, что ничего страшного не случилось, просто отравление и вскоре всё пройдёт, выписав какие-то успокаивающие для желудка травяные порошки. Давать их сразу девушке я не стал, а дождался Алонсо, который вернулся от аптекаря с ровно такими же порошками, что прописал и врач, и его заверением, что если бы он знал, что у кого-то хватит ума выпить сильнейшее слабительное всё сразу, он бы продал ведро, поскольку у него его ещё много.
С облегчением выдохнув, что жизни девушки ничего не угрожает, я поднялся снова к ним.
— Сеньор Иньиго⁈ — сразу повернулся ко мне инфант, — что сказал врач⁈ Вилена поправиться?
— Да, у неё сильнейшее отравление, но к счастью кризис миновал и нашей милой Вилене сейчас ничего серьёзного не угрожает, — покивал я, — правда доктор категорически запретил ей передвигаться, так что ей придётся остаться, мы не можем ждать в Сарагосе её выздоровление, которое может занять недели.
— Но… — инфант хотел задать вопрос, но тут же понял, что король сразу узнает о том, что мы не ухали. Одно дело задержка один-два дня, другое дело недели.