— Не у всех есть столько денег, как у него, — хмыкнул глава магистрата, — он всё же Мендоса.
— Это точно, — согласились с ним остальные.
— Про инфанта будем писать королю Альфонсо или его отцу? — поинтересовался глава писарей.
— Его высочество Хуан явно не просто так отправил подальше от столицы инфанта вместе с человеком, чьё сердце высечено из камня, — покачал головой глава города, — наше нытьё о том, как с ним тут жестоко поступают, может быть истолковано не в нашу пользу. Так что если хотите, то пишите, но без упоминания моего имени.
— И моего.
— И моего.
— И моего тоже, — раздались быстрые голоса.
— К тому же, если инфант и правда благодаря графу станет архиепископом Сарагосы и примасом Арагона, нужно сделать так, чтобы он не забыл и о нас, — заметил глава стражи, — так что нужно будет чаще с ним встречаться, сразу после того, как он перестанет быть бродячим музыкантом.
— Весьма здравая идея, поддерживаю, — глава тюрьмы тоже думал об этом, но боялся озвучить свои мысли вслух.
— Тогда на этом точно всё сеньоры, встретимся через неделю, — закончил заседание глава города.
20 августа 1456 A. D., Аликанте, королевство Арагон
— Сеньор Иньиго, я передумал быть музыкантом, — заявил мне инфант, когда Бернард привёл его обратно к нам, голодного, осунувшегося и дрожащего от холода. Сам швейцарец выглядел чуть лучше, но не сильно, всё же он и правда вёл ровно ту же жизнь, что и Хуан, чтобы было всё честно и у инфанта не было впечатления, что с ним поступают несправедливо.
Нет, он конечно думал об этом, особенно первые дни, бастуя против того, чтобы вести подобную жизнь, в которую я его отправил, но Бернард его не слышал и забирал все деньги, которые ему давали просто как инфанту, а не музыканту. А на этой стезе, как и заметил недавно глава города, он ничего кроме тумаков и камней получить не смог.
Так что, стоя теперь передо мной, чистый, подстриженный и в своей прежней одежде, он явно говорил искренне.
— Хуан, если ты выберешь для себя иной путь, отличный оттого, что сказал тебе отец, поделись им со мной, — ласково ответил я ему, — мы обязательно ещё раз проверим, как он тебе подходит.
— Спасибо сеньор Иньиго, но, пожалуй, быть архиепископом не так уж и плохо, — быстро ответил инфант, с испугом посмотрев на молчаливо стоящего рядом с ним Бернарда.
— Надеюсь ты не будешь сердиться на Бернарда, за то, что он был рядом с тобой, — мягко попросил я его, — поскольку если хочешь на кого-то злиться, то только на меня, ведь по моему приказу это было сделано.
— О, на вас сеньор Иньиго я и так зол, — радостно сообщил мне инфант, — можете даже не сомневаться.
— Вот и отлично, — улыбнулся я, протягивая ему письмо, — попросил одну нашу с вами знакомую написать тебе письмо с поддержкой.
— Вилена написала мне⁈ — вскричал он, бросаясь к письму словно коршун.
Увидев знакомый почерк, он прижал его к сердцу.
— Иди Хуан, — отпустил его я, — я понимаю, как для тебя это важно.
Он кивнул и быстро побежал в свою комнату читать письмо от любимой.
— Как ты можешь выносить этого монстра, Бартоло? — сидя на кровати в их общей комнате, поскольку после возвращения из мучительных и постыдных приключений нищего, парни решили жить в одном помещении, чтобы проще было разговаривать по ночам, поинтересовался у друга Хуан.
— Ты про сеньора Иньиго? — поинтересовался секретарь монстра и хмыкнул.
— Про кого ещё, будто в этом доме есть ещё один маленький тиран, — вздохнул инфант, поднося письмо Вилены к носу и ещё раз вздыхая знакомый аромат.
— Я тебе рассказывал, как с ним познакомился и как он спас меня, когда родители выгнали меня на улицу Хуан, — ответил спокойно тот, — сеньор Иньиго, он не простой человек, тут я с тобой не могу поспорить, но одно могу тебе сказать, если с тобой что-то случиться, он первый встанет на твою защиту. Поверь мне.
— Слабо верится в это Бартоло, — покачал головой Хуан.
— Кстати ты видел сегодня сеньориту Паулу? — глаза Бартоло расширились, а ноздри затрепетали, — ах, если бы не Гролия…
— Она даже и не смотрит на тебя Бартоло, — улыбнулся инфант, и правда встретив девушку, которая приходила как обычно в это время, чтобы учить графа игре на музыкальном инструменте.
— Как, впрочем и на тебя! — уколол его в ответ друг, — даже несмотря на то, что ты инфант!
— Бартоло, ну не говори чушь, у меня есть Вилена, — инфант покачал головой, — показывая ему письмо от любимой.