С таким же сонным и удивлённым арабом мы встретились внизу, куда его весьма убедительно пригласили пройти.
— Сеньор Иньиго, — увидев меня на руках Бернарда, он бросился ко мне едва ли не бегом, — что случилось?
— Ваш человек сеньор Фарадж, за которого вы лично поручились и привели в мой дом — Микеле де Мальта, — я повернулся к нему, — пытался выкрасть девушку прямо из моего города.
Мудехар застонал и схватился за голову, больше не задавая никаких вопросов. А когда мы сели в повозку, то молчали до самой скалы. Только подъезжая туда и видя, что там идут приготовления, я спокойно заметил.
— Когда вы принесли мне долг сеньор Фарадж, я подумал, что вот наконец встретил нормального человека, с которым можно вести серьёзные дела. Я потратил деньги, время на вас.
— Сеньор Иньиго, я всё объясню… — взмолился он, увидев пленных, которых поставили на колени, связав руки сзади за локти.
— Сегодня вы не умрёте, — я повернул голову и внимательно на него посмотрел, — но это дань моего уважения к вам и той смелости, которую вы проявили, привезя ко мне вексель. Но с сегодняшнего дня мы начнём с вами с чистого листа.
Араб побледнел и затих.
Дверцу повозки открыли и меня вынесли, посадив на высокий стул, где укрыли пледом, следом вышел Фарадж, сев на поставленный для него табурет. Араб с волнением посмотрел на своего знакомого, который стоял тут же на коленях рядом с другими своими людьми, и скалил мне зубы, показывая видимо этим, что не боится смерти.
Несмотря на холодный ветер с моря, ждать пришлось недолго, поскольку вскоре под охраной, прибыла и Паула, которой я сказал не выходить, а просто смотреть за тем, что происходит. Если уж проводить показательные уроки, то сразу для всех, кто может меня предать в будущем.
Видя, что все на местах, я качнул рукой.
— Приступайте Бернард.
Швейцарец кивнул, его люди стали подтаскивать пленных по одному к небольшой наковальне и класть на неё сначала кисть, затем локоть, потом плечо, колени и прочие суставы человеческих тел. А дюжий парень, в руках которого был кузнечный молот поднимал его и опускал с силой на каждую из подставленных ему частей.
Человеческий вой и крики боли заглушались порывистым ветром, но всё равно были слышны с моего места, так что я видел, как на это всё реагировал мудехар. Бледный Фарадж смотрел на казни, не отводя от них взгляда.
Дело было привычным, так что всех в том числе и самого виновного в том, что мы здесь собрались, пропустили через «молотилку», затем то, что осталось от людей, зашили в мешки с камнями и со слитным выдохом покидали всё в море.
— Привезите мне следующий раз, сеньор Фарадж, — обратился я к молчавшему мудехару, — более сдержанных и надёжных партнёров. А пока, прошу вас собрать вещи и покинуть мой дом. Корабль этого пирата, стоящий в гавани, я конфискую.
— Слушаюсь сеньор Иньиго, — склонил голову тот.
Обратно я с ним не поехал, а пересел в повозку Паулы.
— Как ты? — поинтересовался я, когда рядом с ней опустился Бернард и повозка тронулась с места, — они тебя не напугали?
Сияющие восторгом и счастьем глаза девушки меня даже немного напугали.
— Сеньор Иньиго! — девушка протянула руки и взяла ими мою кисть правой руки, — вы лучший мужчина во всём мире!
Я переглянулся с Бернардом, который лишь хмыкнул и повернулся к окну, смотря на дорогу.
— Сегодня можешь не приходить на урок, — я вытянул руку из её горячих ладоней, — я понимаю, что тебе нужно отдохнуть от этих всех ночных волнений.
Девушка покивала и стала успокаиваться, прикрыв глаза. Так молча мы и доехали до дома, проводив взглядом мудехара, который со своими небольшими вещами покидал нашу небольшую крепость внутри города.
Так мои мечты о море, окончательно накрылись медным тазом.
Глава 25
Кому было нужно, конечно узнали о произошедшем, тем более скрыть арест корабля, который раньше спокойно стоял в гавани, а сейчас был объявлен пиратским, было невозможно, как впрочем и повешение оставшихся на нём пиратов. Такое зрелище стало не таким частым последние месяцы, поскольку преступников в Аликанте стало ну очень уж мало. Так что горожане с удовольствием посетили публичную казнь, а у меня появился пусть небольшой, но собственный кораблик, правда без команды. Я же, огорчённый донельзя случившимся, решил сосредоточиться на ломбардах, поскольку в Аликанте стали приезжать главы еврейских общин других городов Арагона с желанием воспользоваться моей франшизой, да ещё и с имеющимся для этого разрешением архиепископа. Хотя и так вопросов к нам со стороны церкви не было, поскольку юридически это было не ростовщичество, а главное никаких процентов в рост или заём в договорах не было указано, так что нашими услугами стали пользоваться даже епископы и архиепископы, когда им нужно было где-то взять срочно немного наличности в обмен на временное хранение церковных ценностей.