– Ты же понимаешь, что они в два счёта нас раскусят? – спросил я. – Они сразу же поймут, что мы что-то затеяли…
– Ничего страшного.
– Это может быть страшно, если они вдруг ополчатся против нас.
Оратор задумался над моими словами, но ничего не сказал. Он вёл меня куда-то, то и дело глядя в карту, а я иногда заглядывал ему через плечо. Карта у него была какая-то другая, без крестиков и обозначений местности. Только какие-то заметки, написанные совсем недавно.
Мы шли долго. Солнце уже взошло, и жизнь в джунглях закипела. Оратор то и дело останавливался, чтобы посмотреть в карту и свериться с местностью, иногда менял направление, и мы возвращались назад. Кругом были только джунгли: деревья, влажные кустарники, высокая трава, которая была щедро опутана лианами. Их я нещадно вырубал мачете и подумывал, а не показать ли Оратору мою карту. Это было бы хорошим решением, но я осторожничал: мало ли, вдруг заберёт и предаст? Я старался никому из Путешественников не доверять. Доверять – опасно.
Скоро джунгли закончились, и мы вышли к ущелью. Оно узкой трещиной распахивалось в скале и шло вперёд, всё больше и больше расширяясь. Внутрь вела еле заметная тропинка, натоптанная то ли людьми, то ли животными.
– Нам туда? – спросил я, и Оратор кивнул.
Оратор первый полез в расщелину. Внутри тропинка уходила вперёд и вниз, а ущелье расширялось, вздымаясь двумя каменными крыльями над нашими головами. Чем ниже мы спускались, тем темнее становилось, только кусочек голубого неба светился над нами тонкой полосой. Но впереди показался другой источник света. Что это было?
Когда мы подошли ближе, мы поняли: там рос бамбук, и он едва заметно светился уютным жёлтым светом. Стебли колебались, точно живые, хотя ветра в ущелье не было.
– Ты видишь это? – обрадовался Оратор, хлопнув в ладоши, и звук эхом разнёсся по ущелью. – Гухо не соврал, оно и впрямь тут!
Так вот, значит, откуда у нас эти бамбуковые палки…
Когда мы подошли к бамбуковой полянке поближе, оказалось, что шевелящийся бамбук издаёт тихий звенящий звук. Мы с Оратором, не сговариваясь, достали свои палки – и увидели, что они, словно магнитом, тянутся к бамбуковому лесу.
– Это оно! – Оратор выглядел воодушевлённым, а я не очень-то понимал почему. Ну нашли мы источник бамбуковых палочек. А дальше что?
– Давай хоть осмотримся, что ли, – предложил я. – Потому что так просто ответы, я думаю, мы не получим.
Мы разбрелись по ущелью. Тут, у бамбукового леса, оно заканчивалось каменным тупиком, и я полез через этот лес к стенке, чтобы убедиться, что там нет сквозного прохода. Глядя на то, как я отодвигаю в сторону светящиеся стебли, Оратор смотрел на меня неодобрительно, но ничего не говорил.
Через весь звенящий бамбук я пробрался к дальней стене ущелья и тихонько ахнул. Вся стена была разрисована.
– Что-то нашёл? – спросил Оратор.
– Да! Подойди сюда, – сказал я и принялся рассматривать рисунки. Настоящую наскальную живопись.
Вот изображение самого бамбукового леса в ущелье. Художник изобразил его в жёлтых цветах. Вот над этим лесом из облаков высовывается гигантская рука – почему-то мохнатая, синяя – и трогает верхушки этого леса. Слева нарисован тонкий ручей, тоже жёлтый. Сине-розово-зелёный человечек набирает воду из этого ручья в ладони и пьёт. На следующем рисунке он уже лежит перед бамбуковым лесом на коленях, простирая к нему руки, точно к божеству. Затем он уходит, а над его головой лучом из неба бьёт солнечный луч.
Когда Оратор, осторожно обходя бамбуковые стебли, вышел ко мне, он ахнул и принялся сосредоточенно рассматривать рисунки. Он стоял над ними довольно долго, и я заметил:
– Видимо, это нарисовали твои гухо.
– Видимо, – согласился Оратор. – Сюжет тут довольно простой.
Я кивнул, хотя, если честно, половину не понял. Тем не менее, начал рассказывать:
– Рука из небес – это, наверное, божество. Оно благословляет бамбук, отчего тот становится золотым. И потому этот маленький гухо ему молится.
– Ручей тоже какой-то божественный, – добавил Оратор. – Смотри, человечек выпил его и пошёл с солнечным лучом над головой. Наверное, его благословили.
– Но я не видел тут никакого ручья…
– Я пока тоже.
– А что сами гухо говорили про это место? – спросил я, когда мы, насмотревшись на живопись, принялись выбираться наружу.
– Они были очень взволнованы. Да ты и сам видел, наверное, раз следил.
– Они ходят туда молиться?
– Только избранным гухо позволяется сюда приходить, и то только в определённые дни.
– Они наверное удивились, когда ты, божество, спросил про божественное место с божественным бамбуком…