Впереди мы увидели тёмный дым. Из-за деревьев были видны остро наточенные колья, выполняющие функцию забора.
– Думаете, это снова гухо? – спросил Ловелас.
– Надо зайти посмотреть, – решил я, и остальные не стали спорить. Мы уже долгие часы шли через джунгли, и нам хотелось увидеть что-то новенькое.
Спустя полчаса мы дошли до источника дыма. Забор из деревьев с остро наточенным концами ограждал дома, сложенные из камней, бамбука и соломы. Тут и там висели разноцветные ленточки, а за забором весело хохотали люди. И вроде бы, даже не из племени гухо.
Мы подошли к воротам, и часовой тут же наставил на нас ружьё. Одет он был примерно как мы.
– Эй! Вы кто такие?!
Я чуть не прослезился. Настоящий человек! Не шерстяной, не гухо.
– Мы попали в кораблекрушение! – прокричал я. – Можно к вам зайти?!
Часовой подозрительно осмотрел нас, его взгляд прошёлся по моему мачете и нашим с Валькирией рюкзакам.
– Оружие оставьте, – прогремел часовой, – и можете заходить.
– А вы нам его вернёте? – спросила Валькирия, нарочито делая голос грубым и мужским.
– Вернём, если вы пришли с миром.
Ворота, тоже сцепленные из кольев, отворились. Часовой всё ещё целился в нас из ружья, пока его напарник конфисковал всё наше оружие. Они подозрительно покосились на бамбуковые палки и тоже их отобрали. У Ловеласа тоже такая оказалась: он скрывал её под рубахой. Так, надо запомнить, что моя бамбуковая палка была зеленоватой, у Ловеласа была более белая, а у Валькирии – сероватая.
В деревне оказалось всего шесть домов, и они столпились в тесную кучку, словно боясь джунглей вокруг. Посередине вытоптанной до земли поляны горел костёр, над ним висел огромный котёл, и в нём что-то вкусно варилось. В тени домов, которые были бездверными, на нас зыркали сурового вида мужчины.
– Мы тоже потерпели крушение, – объяснил мужчина, который отобрал наше оружие и отдал его часовому. – Вот уже полгода как мы тут живём и ждём, когда нас заберут. Но тут только дикие племена и пираты, и все они нас убивают.
Пираты. Мы с Валькирией переглянулись: я был пират, она – наверное, тоже, иначе что делала на пиратском корабле? Если они узнают, что мы морские разбойники…
– Нас осталось очень мало, тяжело обороняться, – продолжал мужчина. – Будет здорово, если вы присоединитесь к нам.
Это, пожалуй, неплохо. Заиметь постоянный лагерь, защищённый от диких племён, поделиться друг с другом припасами.
Мужчина привёл нас к последнему домику, сложенному из бамбука и скреплённого глиной. Там, в темноте, сидел другой мужчина. Мелькнула белая полоска зубов, и наши глаза обожгло болью. «Путешественник 1». Оратор!
Выглядел он солидно. Бородатый, с косичками в густых волосах, с оголённой волосатой грудью из-под широкого выреза рубахи, он не был похож на того уточнённого барда из прошлого мира. Сильный и плечистый, он чем-то походил на теперешнего Ловеласа, только черты лица грубее, а взгляд – мягче.
Он вышел нам навстречу и оказалось, что он самый высокий из нас. Вот так Оратор! За пояс у него тоже была заткнута бамбуковая палка.
– Привет, дорогие друзья. Так и думал, что рано или поздно вы сюда доберётесь.
– Вы знакомы, сэр? – спросил мужчина, который нас сопроводил.
– Да, мы уже виделись, – отозвался Оратор, и мужчина, кивнув, оставил нас одних.
– Жаль, что так получилось в прошлом мире, – сказал я. – Что тебя убили прямо в лабиринте.
Оратор помрачнел, сказал:
– Да. И из-за меня умерла Элия.
Элия – это знахарка, которая стала женой Оратора в предыдущем мире. Я её толком не знал, встретился с ней только тогда, когда они оба меня спасли. Так что в каком-то смысле я был обязан Оратору – и ей, хоть и посмертно.
– Оратор, мне так жаль, – пробормотала Валькирия. – Я надеялась, что вы прицепитесь к нам, но лабиринт…
– Да уже неважно, – вздохнул Оратор. – Ничего теперь не сделать. Давайте лучше обсудим последнее сообщение от Системы. Я понимаю, что у тебя, Крыс, и у тебя, Валькирия, а также у Тренера, шансы выиграть выше, чем у остальных. И я понимаю, что вы нацелились выиграть любой ценой, чтобы получить удачливость. Но не лучше ли…
– Оратор, мы уже всё обсудили, – перебил я.
– Ах, ну да, ну да, – покивал Оратор. – И мне вас никак не переубедить? Или всё-таки выслушаете меня?
– Мы хотим сделать ничью, – сказала Валькирия.
Оратор замолк на какое-то время, затем – расцвёл широкой улыбкой: