— Мертва, — сказала она. — Все усилия были напрасны. Она мертва.
— Ох. — Дариуш явно разрывался между выбором, что ему делать: негодовать или соболезновать. — Это паршиво.
Отчаянно желая сменить тему, она спросила:
— Что ты здесь делаешь? Чейсон привез тебя домой, чтобы ты мог освободиться от этого всего. — Она жестом обвела корабль вокруг них.
Теперь настала очередь Дариуша принять смущенный вид.
— У нас тут незаконченное дельце осталось, — отозвался он.
— Он боится своей свободы, — не без сочувствия сказал Рейсс. — Мы вышли на улицы Раша, и я сказал: «Вот оно, паренек, ты дома!» И он уставился на толпу, а затем отшатнулся и прижался ко мне.
— Потому что ты мне так вцепился в плечо — не оторвешь! — Дариуш прожег дипломата взглядом. — Так или иначе, — произнес он более сдержанным тоном, — что мне оставалось делать, раз прошло столько времени?
Рейсс с затравленным видом кивнул:
— И что теперь?
Последовало неловкое молчание. Наконец Антея сокрушенно покачала головой и сказала:
— Если вы собрались туда, — она указала на открытый люк, — я хотела бы попытаться загладить то, что натворила.
Кестрел покачал головой.
— Я больше не буду участвовать в этом варварстве, — сказал он. — Кормчий, может, и неправ, однако не годится на одно преступление громоздить другое.
Дариуш ухмыльнулся:
— Адмирал там и живой?
Антея кивнула. Дариуш протиснулся в начало очереди и забрался в сиденье катапульты, не обращая внимания на протесты ожидающих авиаторов.
— Тогда давайте вытащим его!
— Небольшой тебе урок политической целесообразности, — поучал Кормчий, пока они вместе спускались по ступенькам к причалу. — Ничем хорошим не кончится, если население узнает, что Формация Фалкон пыталась вторгаться к нам. Вот скажи — чему послужит разжигание ненависти к людям Фалкона?
— Это если предполагать, что наши люди тупицы, — возразил Чейсон. — А они отнюдь не тупы. Они вполне способны отличить правительство Фалкона от его народа.
Семпетерна рассмеялся.
— Неужели? И какие гарантии ты мне готов дать, что, если я возьму с собой тебя, встану на дворцовом крыльце и расскажу всему городу — что именно происходило в прошлом году на самом деле, — то они этим удовлетворятся?
Чейсон приставил к уху ладонь, якобы усердно внимая:
— А не поздновато ли вы спохватились? Непохоже, чтобы их вообще удовлетворяло ваше правление.
Снизу раздались крики, и Чейсон уткнулся в шедшего впереди него человека. Там, куда вела лестница, сильно посветлело, а сзади задул резкий ветер. Он вытянул шею, чтобы посмотреть, что происходит.
— Пол! Он пропал!
Поднявшись на цыпочки, Чейсон наконец уяснил, о чем говорит гвардеец. Они были как раз над ангаром, который представлял собой длинное сооружение, подвешенное под днищем колеса; в его полу имелись люки разного размера, в которые можно было сбросить байки или лодки. Чейсон видел один или два байка, все еще болтающихся на своих цепях — но болтались они над воздушной пустотой. Пола в ангаре не было, лишь из стен торчало несколько покривившихся лонжеронов. Внизу проносились голубое небо и облака, и стекающий по лестнице воздух изливался туда непрерывным потоком.
Все разразились проклятиями и принялись разворачиваться, а его пихнули обратно вверх по лестнице; Чейсон улыбнулся. По крайней мере эта часть плана шла как по маслу.
В кои-то веки у Кормчего не нашлось, что сказать.
Они успели спуститься довольно далеко, так что к тому времени, когда опять поднялись на вершину лестницы, и Семпетерна, и Чейсон тяжело дышали. С верхних этажей слышались непрерывные раскаты перестрелки. Капитан стражи показал рукой:
— Приемный зал — это безопасное место. Мы устроим оборону там.
— Оборону? — Шокированный Кормчий уставился на него. — С каких это пор мы начали обороняться?
— Идемте, сир.
Капитан потянул Кормчего за собой, словно непослушного ребенка. Они вошли в просторную комнату ожидания, примыкавшую к залу. Здесь отсутствовали окна, стены были увешаны до неприличия богатыми гобеленами, а пол усеян некрупными островками мебели и разноцветными ковриками. Комната могла без особых усилий вместить сотню человек. В настоящий момент в ней скопилось около двадцати дворцовых гвардейцев, толкущихся вокруг высоких дверей в зал. Последние были закрыты.
Теперь Семпетерна закивал.
— Очень хорошо. Да. — Он повернулся к Чейсону. — Эти двери выдержат взрыв бомбы, если я правильно помню. Сюда ведет только этот вход, и еще мой личный, который аналогично защищен. Ладно, — крикнул он, хлопая в ладоши, чтобы привлечь внимание всех гвардейцев. — Мы используем зал приемов как нашу базу. Десять человек остаются здесь для передачи сообщений и охраны двери, остальные идут со мной. Мы намерены потребовать прекращения этих боевых действий, или мы немедленно казним адмирала. — Он хмуро посмотрел на Чейсона. — Поправка: лично я казню его.