— …была погромом, причем совершенно необоснованным, — отрезал Чейсон. — И он сделал козлом отпущения за нее меня!
— Ее героем, ты имеешь в виду. Всем этим, — Кестрел обвел жестом комнату, — ты обязан заслуженной славе за эту миссию. Что бы тебе не сидеть и ей не радоваться?
Чейсон фыркнул:
— Радоваться репутации безжалостного мясника? Всем командовал он, Антонин. Пусть репутация будет у него, не у меня.
У Кестрела стал страдальческий вид.
— Говорю тебе теперь как друг, что ты должен быть осторожнее. Ты не можешь публично проявлять несогласия с его политикой. Особенно, когда тебя неожиданно наделяют такими обширными полномочиями.
Он откинулся назад и стал выжидать ответа.
— Полномочиями? — Чейсон позволил себе еле заметно улыбнуться. — Значит, он дал добро на мобилизацию, да?
— Против Мавери. И никаких других целей, даже если они подвернутся. — Кестрел встал и бросил на Чейсона суровый взгляд, с гарантией леденящий кровь любому младшему офицеру или гражданскому. Этот взгляд они с Чейсоном когда-то отрабатывали вместе в казармах. — Я не шучу, Чейсон. Это серьезно. На тебя возлагаются слишком весомые доверие и власть, чтобы ты мог позволить себе еще один промах.
Чейсон уставился на него.
— Ты имеешь в виду, что мне никак не простят, что я прав?
Кестрел стряхнул волосок с угольно-черного рукава.
— Если это означает, что неправ он, то нет, — сказал он, вставая, чтобы уйти. — Во всяком случае, не в этот раз. Это твое заявление о том, что за Мавери стоит Формация Фалкон… — Он посмотрел на Чейсона, затем покачал головой. — …Вызывает недоумение. — В его голосе прозвучало разочарование, но ничего иного он не сказал, и объяснений Чейсона ждать не стал.
После ухода Кестрела Чейсон долго сидел в полной тишине. Затем написал на листе бумаги семь имен и снова поднялся, чтобы дернуть за звонок. Когда появился младший офицер, он протянул ему бумагу:
— Вызвать этих капитанов ко мне. Немедленно. Передать им, чтобы явились в одиночку.
Когда офицер удалился, Чейсон сел и замер, переплетя пальцы и хмуро глядя на беспорядочно разбросанные по столу стопки бумаг и книг.
Намеренная слепота Кормчего была преступной. Теперь на кону стоял весь Слипстрим, и совершенно неожиданно Чейсон обнаружил, что ему придется поверить во что-то неправдоподобное — рискованное, и даже, если ему совсем не повезет, абсурдное.
До сих пор Венера оказывалась права. На этот раз, однако…
На этот раз оказаться правой ей просто придется.
Чейсон пробудился от грохота. Он резко сел, насилуя длинные мышцы спины. Снова донесся грохот, за ним серия бухающих тупых ударов. С опозданием завыла городская тревожная сирена.
Почти две недели он и остальные держались подальше от чужих глаз, в основном укрываясь в глухих каморках для прислуги, на втором этаже особняка. Официально они считались частью бригады, ремонтировавшей дом Эргеза, и потому могли приходить и уходить, когда им заблагорассудится, но пока оставались в особняке. После тюрьмы он казался роскошно необъятным.
Шум был незнакомый; Чейсон быстро оделся и устремился по коридору, обнаружив, что Дариуш уже покинул свою комнату, да и Ричард выглядывает из-за собственного дверного косяка.
— Что происходит? — раздраженно спросил посол. — Даже солнце пока не взошло.
Еще глухие удары. Теперь Чейсон слышал отдаленные людские крики.
— Не знаю, — сказал он, — но оставайтесь здесь и держитесь тихо. Я разберусь.
— Сэр? — подпрыгивал на цыпочках Дариуш. Чейсон кивком позвал его за собой.
Спускаясь по лестнице, Чейсон споткнулся. «Все болит» — проронил он. Дариуш утвердительно буркнул. В последние дни они без дела не сидели. А именно, они тратили каждое мгновение на восстановление боевой формы. Вчера, к огромному удовольствию Эргеза, они устроили во дворе спарринг. А когда не тренировались, тогда они ели.
Ступеньки выходили во дворик. Квадратную площадку ярко освещал газовый свет, в его белом сиянии стоял Эргез и несколько слуг. Все заполошно вглядывались вверх. Внезапно один из них вскинул руку, и все закричали. Слуги кинулись к аркам, бросив пошатывающегося Эргеза у фонтана. Тот укрыл голову руками и пригнулся как раз в тот момент, когда до него добрался Чейсон.
— Что… — Чейсон начал поднимать глаза, когда в боковом поле его зрения что-то ярко блеснуло. Раздалось невероятной силы бух!, шумный шлепок, а потом его с Эргезом окатило холодной водой.