Затем быстро вернулся к Каммамури и снова схватил его за руку.
— Эта женщина — англичанка? — спросил он взволнованно.
— Она родилась в Индии, но родители ее англичане.
— Почему она сошла с ума?
— Это длинная история.
— Ты расскажешь ее Тигру Малайзии. Ну, садимся, маратх. А вы, ребята, очистите эту посудину, как следует, и сожгите ее. «Молодая Индия» больше не существует.
Каммамури подошел к сумасшедшей, осторожно взял ее за руку и перевел на праос португальца. Она не воспротивилась и не произнесла ни звука.
— Вперед! — сказал Янес, сам берясь за штурвал.
Море понемногу успокоилось. Только вокруг рифов оно пенилось и ревело, вздымая буруны.
Повинуясь ловким и бесстрашным морякам, пиратское судно проскочило скалы, подскакивая на валах, как резиновый мяч, и понеслось, оставив за собой белопенный след.
Через десять минут они достигли крайней оконечности острова, обогнули ее и, не замедляя скорости, вошли в широкую бухту со стоящими в ней на якоре несколькими парусниками. На берегу бухты располагался небольшой поселок, состоящий из двадцати или тридцати прочных хижин, защищенных тройной линией траншей с пушками и спингардами на батареях, с высокими палисадами и глубокими рвами на ключевых для обороны местах.
Сотня полуголых малайцев, вооруженных до зубов, выскочила из траншей и бросилась к берегу, издавая дикие вопли и безумно потрясая саблями, топорами, пиками, размахивая карабинами и пистолетами.
— Где мы? — с беспокойством спросил Каммамури.
— В нашей деревне, — отвечал португалец.
— И здесь живет Тигр Малайзии?
— Он живет вон там, где развевается флаг.
Маратх поднял голову к вершине отвесного мыса, круто обрывающегося в море, и увидел там большой дом, защищенный несколькими палисадами, на вершине которого гордо развевался ярко-красный флаг, украшенный головой тигра.
— Мы пойдем туда? — спросил он с невольным волнением.
— Да, мой друг, — ответил Янес.
— Как меня встретит этот человек?
— Как смельчака. А храбрых он любит.
— А Дева пагоды пойдет с нами?
— Пока нет.
— Почему?
— Потому что эта женщина похожа на…
Он замолчал. Легкое волнение внезапно исказило его черты, и что-то влажное блеснуло в глазах. Каммамури заметил это.
— Вы чем-то взволнованы, господин Янес, — сказал он.
— Ты ошибаешься, — отвечал португалец, поворачивая штурвал направо. — Мы у цели. Высаживаемся, Каммамури.
Праос ткнулся носом в песчаный берег.
Португалец, Каммамури и его спутница спустились по легкому трапу вниз.
— Отведите эту женщину в самый лучший дом, — приказал Янес, указывая пиратам на сумасшедшую.
— Они не причинят ей зла? — спросил Каммамури.
— Никто и пальцем не тронет ее, — сказал Янес. — Женщин здесь уважают не меньше, а может быть, и больше, чем в Индии или в Европе. Пошли, маратх.
Они направились к высокому мысу и поднялись по узкой лестнице, высеченной в скале. На каждом повороте им встречались часовые с карабинами и саблями наголо в руках.
— Зачем столько предосторожностей? — спросил Каммамури.
— У Тигра Малайзии сто тысяч врагов.
— Значит, капитана не любят?
— Мы боготворим его, но другие… Если бы ты знал, как англичане ненавидят его. Вот мы и пришли; не бойся ничего.
Взойдя на самую вершину утеса, они оказались перед просторным каменным домом, грубоватой, но прочной постройки, защищенным траншеями, рвами, пушками и мортирами.
Португалец толкнул тяжелую дверь и ввел Каммамури в комнату, устланную изысканными восточными коврами, увешанную по стенам разнообразным дорогим оружием, уставленную шкафами ломившимися от золота и серебра, от тончайшего фарфора и сверкающего хрусталя.
Посреди этого великолепия Каммамури увидел человека со смуглой кожей, властным взглядом больших выразительных глаз, полулежа расположившегося на роскошном диване.
На вид ему было не больше тридцати пяти лет. Высокого роста, с гордой головой, с густой волнистой шевелюрой, черной, как вороново крыло, падавшей в живописном беспорядке на его могучие плечи, с такой же черной бородой, придававшей его чертам одновременно что-то величавое и жестокое, он с первого взгляда вызывал и уважение, и страх. Увидев входящих, он выпрямился и устремил на них пристальный взгляд, который проникал в самое сердце.
— Какие новости? — спросил он гортанным, чуть вибрирующим голосом.
— Хорошие, — отвечал португалец. — Мы взяли судно на абордаж. И вот я привел тебе пленника.
Высокий лоб этого человека нахмурился.
— Этот индиец — тот человек, которого ты пощадил? — спросил он после некоторого молчания.
— Да, Сандокан. Тебе это неприятно?
— Ты знаешь, что я уважаю твои причуды, друг мой.
— Знаю, Тигр Малайзии.
— И чего хочет этот человек?
— Стать пиратом. Я видел, как он сражается: он настоящий храбрец.
Взгляд Тигра Малайзии потеплел. Морщины на лбу исчезли, как облака под мощным порывом ветра.
— Подойди, — велел он индийцу.
Каммамури, трепещущий, оттого что находится перед легендарным пиратом, который столько лет уже держал в страхе все народы Малайзии, приблизился.
— Твое имя, — спросил его Тигр.
— Каммамури.
— Кто ты?
— Маратх.
— Значит, сын героев?
— Вы говорите правду, Тигр Малайзии, — с гордостью подтвердил Каммамури.
— Почему ты покинул свою страну?
— Чтобы попасть в Саравак.
— К этой собаке Джеймсу Бруку? — спросил Тигр с выражением явной ненависти.
— Я не знаю, кто это Джеймс Брук.
— Тем лучше. И кто у тебя в Сараваке, если ты плыл туда?
— Мой хозяин.
— Кто он? Быть может, солдат раджи?
— Нет, он пленник раджи.
— Пленник? А почему?
Индиец не ответил.
— Говори, — коротко сказал пират. — Я хочу знать все.
— Хватит ли у вас терпения выслушать меня? Это длинна» история, к тому же страшная и кровавая.
— Такие истории я люблю. Садись и рассказывай.
Глава 4
СТРАШНАЯ ДРАМА
Каммамури не заставил повторять себе дважды. Он уселся на стоявший рядом с диваном резной табурет и, немного помолчав, как бы для того, чтобы собраться с мыслями, сказал:
— Вы слышали о Сундарбане священного Ганга?
— Я не знаком с этими землями, — отвечал пират, — но знаю, что это дельта великой реки. Ты хочешь рассказать мне об отмелях, которые преграждают там устье?
— Да, об этих огромных отмелях, покрытых гигантским бамбуком и населенных дикими зверями, об отмелях, которые протянулись там на много миль от устья Хугли до устья Ганга. Мой хозяин родился там, в Черных джунглях. Он красив, силен и очень смел. Это самый храбрый человек, какого я встречал за всю мою жизнь. Ничто не могло заставить его дрожать: ни яд кобры, ни чудовищная сила питона, ни когти бенгальского тигра, ни арканы его врагов.
— Его имя? — спросил пират. — Я хочу знать этого храбреца.
— Его звали Тремаль-Найк, охотник на тигров и змей Черных джунглей.
Сандокан выпрямился, пристально глядя на маратха.
— Охотник на тигров, ты сказал? — спросил он.
— Да.
— Почему его так прозвали?
— Потому что он охотился на тигров в джунглях.
— Человек, который охотится на тигров, не может не быть храбрецом. Даже не зная его, я чувствую, что мне нравится этот мужественный индиец. Продолжай: мне не терпится узнать, что дальше.
— Однажды вечером, когда Тремаль-Найк возвращался из джунглей, на своем пути, среди кустов муссенды, он встретил девушку чудесной красоты. Она посмотрела на него несколько мгновений грустным взглядом, потом исчезла. Но от этого видения сердце Тремаль-Найка дрогнуло, и в нем зажглась любовь.
А через несколько дней на берегу острова, который зовется Раймангал, было совершено преступление. Один из наших, отправившийся охотиться на тигра, был найден мертвым с арканом на шее.
— О!.. — воскликнул пират с удивлением. — Кто же это смог задушить охотника на тигров?