И еще одно. Поррумоварруи не учел, что в Мире действуют не только грязевики. Да, здесь проходит линия фронта – очень точное описание. Но это же означает, что здесь можно встретить врагов Земс-Лья. Кто они? Какие цели преследуют? Можно ли с ними договориться?
Птицелов подумал о тех загадочных иномирянах, которые похитили Лию и посылают Темных Лесорубов. Его передернуло, но гнать мысли о них – значит сразу признать поражение. В конце концов он теперь не рядовой М-агент, а начальник сектора, и ему предстоит заключать самые невероятные союзы, жертвуя личным ради пользы дела. Колдун, Темные Лесорубы – грязевики проявляли к ним явный интерес. И даже боялись их, хотя, казалось бы, чего им бояться?..
Еще кризис-зоны. Враги Земс-Лья имеют какое-то отношение к кризис-зонам. В ходу гипотеза, что они создали их. И если правда, что эти аномальные территории появились задолго до Большой войны, то сам собой напрашивается вывод: иномиряне пришли раньше грязевиков и способствовали прогрессу человечества. Выходит, они друзья? Жестокие, но друзья? «Враг моего врага – мой друг». Кто это сказал? Нет, точно не Ази Шаал, а кто-то из Неизвестных Отцов…
В любом случае к списку рекомендаций Поррумоварруи нужно добавить еще один пункт: особое внимание кризис-зонам. Скорее всего, именно там содержатся ответы на все вопросы, в том числе и на тот, который тревожит профессора.
Птицелов решил взять странички «меморандума» с собой в дельту Голубой Змеи и на досуге еще раз перечитать их. Он был благодарен Поррумоварруи за эту небольшую помощь. Теперь было с чего начинать.
Глава пятая
Единственный глаз контр-адмирала Вуула вышел из орбиты, губы посинели, но жизнь в нем еще теплилась. Саад на скорую руку удостоверился в этом и снова сиганул в ледяное варево прибоя. Мичмана он нашел у самого дна. Голова Маара безвольно качалась из сторону в сторону. Светлые волосы ореолом окаймляли обескровленное лицо. Правая нога моряка застряла между камнями – скользкими от водорослей, но цепкими, словно зубы акулы. Сааду пришлось повозиться, чтобы освободить ее. Потеряв несколько драгоценных минут, он все-таки вытащил утопленника на узкую полоску пляжа.
Машинально проверил пульс.
Так… Все ясно…
Саад вынул из внутреннего кармана плоскую коробочку универсального инъектора. Этот хитрый приборчик – все, что осталось от спецоборудования, которое М-агент захватил с собою, когда покидал бот. Остальное покоилось на дне залива вместе с обломками героической «Тигровой Скорпены». Вернее, было кое-что еще, но Саад «забыл» об этом «кое-что».
Он установил на мерцающей шкале необходимую дозировку и попеременно приложил инъектор сначала к руке Маара, потом – Вуула. Саад решил не возиться с инъекциями радиофага и некрофага, они требовали более точной дозировки, на вычисление которой не оставалось времени, а вкатил морякам сыворотку «бактерии жизни». Хитромудрый пандорианский микроб за несколько часов поднимет в изношенных нездоровым образом жизни и плохой экологией организмах саракшианцев микробиологическую революцию. И если не случится ничего экстраординарного, через сутки под началом агента Саада будут два здоровых и опытных в военном деле человека.
Осталось решить одну пустяковую проблему. Обеспечить парочку пока еще полутрупов надежным убежищем и пищей. И проблему эту нужно решить как можно скорее, иначе лечение пойдет насмарку. Без поддержки извне «бактерия жизни» может начать спасать одни органы за счет других. Такие случаи бывали. И не всегда удавалось вернуть к полноценной жизни калек с прекрасно работающей сердечной мышцей, но с напрочь отсутствующей печенью. Впрочем, до этого еще далеко…
Васку Саад стянул с себя мокрую одежду, тщательно выжал ее и разложил на валунах, подальше от морских брызг. Потом придирчиво осмотрел себя. Отделался он легко. Царапины уже затянулись, а синяки жить не мешали. С моря тянуло знобким ветерком, но Мировой Свет пригревал все сильнее. Саад почувствовал прилив сил. Он осмотрел наличный запас оружия. Контр-адмиральский «герцог», мичмановский кортик и автомат. Перед тем как покинуть тонущую лодку, Саад успел повесить его себе на шею, хотя автомат дьявольски мешал. Ведь приходилось бороться с волнами, имея на руках бесчувственное тело Одноглазого Волка.
Ладно, из чего стрелять есть. С патронами хуже. Ни единой запасной обоймы.