— Так нужно, — холодно отозвался Филипп и покосился на лежащие рядом бумаги. Он написал так много вариантов прошения, так много листов выкинул в камин…
На заднем плане мелькнуло платье матери, и вскоре она появилась рядом с Эдвардом в свете луча синерниста. Она была обеспокоена и разочарована, Филипп видел это даже в мерцающих искрах изображения.
— Я всё ещё не понимаю твоего отказа, Филипп, — вздохнула она.
— Прости, мама. — Он опустил глаза. Он не хотел её расстраивать, но и позволить себе провести — потерять! — время в замке тоже не мог.
— Фил, давай! — воскликнул Эдвард. — От недели ничего не случится с твоими очень важными делами. — Он показал пальцами кавычки.
Филипп покачал головой. Его дела не могли ждать. Более того, он боялся встретиться с этими «делами» лицом к лицу. Любой, кому он отправлял прошения, мог случайно или намеренно рассказать об этом его отцу, и тогда бы все планы пошли прахом. Уж лучше было оставаться в неведении, чем каждый момент опасаться раскрытия.
— Я всё сказал, — отрезал Филипп. — Хороших вам праздников. Я обязательно свяжусь с вами потом.
Он отключил связь, не дожидаясь ответа.
Когда луч погас, Эдвард фыркнул и откинулся на спинку кресла, скрещивая руки на груди.
— Он всегда так! — пробурчал он, косясь на мать. — Ни себе, ни другим!
Мадам Керрелл о чём-то размышляла, на её лбу залегла глубокая морщинка.
— Ну почему же? — спокойно сказала она спустя некоторое время. — Пусть Филипп делает, что ему заблагорассудится. Я прикажу поправить приглашения, и все приедут на зимние гуляния. Просто это случится на пару дней позже, и будет приглашено немного меньше людей.
Она расправила плечи, довольная своим решением и ушла, не замечая, как Эдвард бесшумно с облегчением выдохнул и возвёл руки к потолку, благодаря Небо за то, что ничего не сорвалось.
И вот в назначенный день, когда начали прибывать гости, Эдвард занял своё место у окна на втором, чтобы не привлекать внимания, и следил за тем, как шикарные кареты заполняли передний двор замка. Он заламывал пальцы до хруста костяшек и надеялся, что Фрешеры приняли приглашение. Ему пришлось несколько раз как бы случайно упомянуть семью Шерон при матери, а потом подсмотреть, как та добавила их в список гостей, делая вид, что не понимает мотивов сына. После таких ухищрений никто не мог отказаться!
Но Эдвард волновался. С Шерон они не общались лично с вечеринки у Джонатана — за четыре месяца они обменялись лишь парой милых писем. И теперь ждал встречи и надеялся, что дни, которые они проведут на Пиросе, пройдут не зря.
Тут Эдвард вытянулся и присмотрелся. Из кареты, приняв помощь лакея, вышла невысокая темноволосая женщина в длинном лиловом платье и светлой меховой накидке, а за ней — девушка. Она придерживала накинутое на плечи пальто и обводила взглядом двор. Эдвард был уверен: Шерон успела увидеть его в окне, пока матушка не окликнула её, увлекая за собой. Они пошли к широким ступеням, которые покрывал припорошённый снегом ковёр. В этот же момент Эдвард, поправив камзол и пригладив волосы, начал медленно, будто шёл по своим делам без единого умысла встретить гостей, спускаться по лестнице. Они встретились, когда гости в компании молоденьких фрейлин и помощника королевы — мужчиной в летах с вытянутым серьёзным лицом, который, улыбаясь, казался самым приветливым человеком на свете — уже поднялись на площадку между первым и вторым этажами.
— Ваше высочество! — воскликнула Шерон, сверкая глазами, и тут же стушевалась под осуждающим взглядом матери.
Мадам Фрешер повернулась к Эдварду, и её тонкие губы растянулись в улыбке. Эдвард видел много дежурных улыбок за свою жизнь, но от этой отчего-то пошли мурашки. Мадам Фрешер смотрела на него прямо, не наклоняя головы, как делали многие даже перед ним, и прожигала взглядом тёмно-карих, почти чёрных глаз. Казалось, она уже знает все его желания и думает, как бы их расстроить. Его помыслы никак не могли ей понравиться.
Эдвард взял себя в руки. Ему наверняка это только мерещилось. Он слишком волновался.
— Добро пожаловать, леди! — Эдвард поцеловал руку мадам Фрешер.
Та подняла тонкую бровь.
— Очень мило с вашей стороны, ваше высочество, — сказала она. — Поблагодарите матушку за приглашение. А мы выразим нашу благодарность при встрече.
— Разумеется!
Он обворожительно улыбнулся и довольно заметил, как за спиной матери сдерживает улыбку Шерон. Она поднесла палец к губам, жестом поманила слугу и что-то ему шепнула. Он понимающе кивнул, а Шерон тут же вернула себе спокойствие, когда мадам Фрешер повернулась к ней и окинула подозрительным взглядом.