Филипп спустил рычаг, но не успела стрела сорваться, как другая, переливающаяся алыми и кислотно-розовыми красками, мелькнула в полутьме и вонзилась в тушку глейдера. Убитый зверёк соскользнул с ветки, его тут же подхватила тень и скрылась в зарослях, звонко смеясь.
— За ней! — крикнул Филипп, и началась погоня.
Десяток лошадей мчался по узким тропинкам, огибая деревья, всадники сносили на ходу мешающие ветки, но преследуемая, смеясь и прячась в листве, всё ускользала и ускользала. Вслед за ней они углублялись в чащу. Проезды становились уже, ветви кустов — крепче, лошади отказывались идти, но Филипп упрямо выводил коня на едва видные тропки.
Но для такого количества всадников лес стал непроходим. Филипп остановился и посмотрел на застрявших в кустах товарищей.
— Возвращайтесь на прежнее место! И не вздумайте ехать за мной! — скомандовал он свите и поехал дальше, не обращая внимания на крики позади. Он знал, что делает, и они бы ему не помешали.
В чащу Филипп пробирался медленно. Конь уже не шёл, застревая в кустах. Срубать ветви стало бессмысленно — слишком много их было, они переплетались всё гуще и крепче. Он обернулся: далеко меж ветвями маячила красная куртка оставшегося дожидаться принца охотника. Но Филипп зашёл слишком далеко, чтобы возвращаться. Он спустился с коня, прошептал: «Оставайся тут», привязывая узду к сломанному тонкому деревцу, а сам приготовил арбалет.
Филипп шёл осторожно, пробираясь через буреломы и постоянно всматриваясь в густые кроны деревьев. Он не видел, но чувствовал: рядом кто-то есть, и этот кто-то следит за ним. Ветки хлестали по лицу, цеплялись за одежду, но Филипп двигался вперёд. Он не знал, сколько шёл и в каком направлении, следуя за изредка появляющейся в ветвях тенью, но в какой-то момент заметил, что чаща начала редеть. Его снова окружили тонкие, но крепкие стволы, а впереди, зацепившись за два других, лежало дерево. Филипп ловко перебрался через него и оказался на окружённой кустарником поляне, щедро залитой солнцем.
Позади послышался шелест веток. Филипп развернулся и рывком поднял арбалет. На поваленном дереве, нагло покручивая на верёвке тушку глейдера, стояла та самая «тень» — девушка в маскировочного цвета костюме и с длинными вызывающе-яркими розовыми прядями в русых волосах.
— Верни мне глейдера, — потребовал Филипп.
Наконечник стрелы смотрел девушке точно в грудь. Она усмехнулась, поражаясь такой наглости, и спрыгнула на землю.
— Я не для того вас сюда привела, ваше высочество.
Татуировка в виде двух острых длинных клыков под её левым глазом опасно блеснула, и Филипп нажал на спуск.
Его стрела застыла в воздухе в паре сантиметров от девушки. Та разочарованно покачала головой, её губы растянулись в ухмылке — и Филиппа отбросило в кусты. Он моргнул, ослеплённый то ли вспышкой, то ли ярким светом меж кронами, и приподнялся.
— Кто ты? — выдохнул Филипп, болезненно морщась.
Она приподняла подбородок, глядя с превосходством.
— Анна Рейс. Последняя, кого вы видите в своей жизни, — заявила она, и в Филиппа полетел ярко-алый луч.
Ослепительная вспышка. Больно, как от удара под дых. Филипп со стоном схватился за грудь и снова завалился на бок. Холодные ветки оцарапали щеки.
— Ч-что? Как?!
С трудом дыша, Филипп поднял глаза на Анну, та отступила, глядя то на свои трясущиеся руки, то на него, и мотала головой. Что-то пошло не так, как она хотела.
Филипп ухмыльнулся.
— Ты ведь не думала, что я настолько кретин, чтобы идти туда, где меня хотят убить, без защиты? — Грудь болела, словно он столкнулся со стеной, и, наверно, стоило проверить, целы ли рёбра. Но он должен был держать лицо, а потому неуверенно поднялся на ноги. — Ты ведь знаешь, что это?
Филипп расстегнул охотничью куртку; под ней сверкнула тонкими лёгкими чешуйками зачарованная кольчуга. Анна зарычала, и с пальцев её сорвались снопы искр, разлетаясь во все стороны. Филипп удовлетворённо закивал: она знала.
Анна смотрела на него зверем, разъярённым и готовым к атаке. Неверное движение — и бросится, разорвёт. Воздух вокруг неё наэлектризовался, длинные волосы приподнялись, в прядях заплясали змеи-молнии. И Филипп решил не рисковать: мало ли какой способ она придумает, чтобы завершить начатое. Грудь у него до сих пор болела от силы удара.
— Послушай, — начал Филипп осторожно. — Ты не сможешь убить меня, а я тебя, наверно, даже поймать. Так что мы можем просто разойтись.