Попыталась выползти из этой смертельной схватки, но увы, мои попытки вновь не увенчались успехом. Такое ощущение, что меня плитой бетонной придавило, дышать было трудно, да ещё и полный мочевой, так не вовремя начал давать о себе знать. Надо что-то делать, а то играть с ним в гляделки, мне на данный момент тяжелее, так можно и подмочить не только свою репутацию, но и кровать.
Кайн продолжал прожигать во мне дыру, неотрывно смотря точно в глаза. Так дело не пойдёт, нужно прорывать оборону и искать туалет, или куда они тут ходят по большой и маленькой нужде. В голове стала разрабатывать план побега, ничего умнее как укусить его, я не придумала. Но меня и мой мочевой спас Эванс, который как ураган залетел в покои мистера стальные объятия. И слава всему тёмному в этом мире, хватка сначала ослабла, а потом и вовсе исчезла, мне даже как то холодно стало, но я быстро отогнала непонятное ощущение, чур меня чур.
Эванс запрыгнул на кровать и стиснул меня в объятьях, да они задушат меня такими обнимашками.
- Евочка, хорошая моя, ты очнулась, я так переживал за тебя. Ты неделю не приходила в себя, - быстро протараторил, мой новый друг. Как неделю, вот это я подрыхнуть. Потихоньку выползла из объятий, повалила Эванса и лизнула его в нос и рассчитав траекторию, повиляла хвостом, зарядив своей конечностью точно по наглой физиономии Кайна. Довольная собой спрыгнула с кровати и рысью помчалась искать туалет.
Выйдя в коридор, стала думать, если бы я была бы унитазом, где бы я находилась. Мои раздумья ни к чему хорошему не привели и ничего не оставалось, как вернуться назад в комнату. Хоть бы цветов в горшках наставили что ли, ну вот где мне теперь нужду справлять. Вернувшись, осмотрела комнату и вуаля, увидела дверь, на радостях рванула туда. Да здравствует унитаз!
Спустя какое-то время, вышла из чуда комнаты, готовая сворачивать горы и вершить дела, только бы поесть ещё кто-нибудь дал бы. Кайн и Эванс сидели на тех же местах и выпучив глаза смотрели на меня. Ну что опять не так та? Свои отходы жизнедеятельности я смыла, можете проверить. Да и фиг с вами, могли бы уже привыкнуть к моим закидонам. Насвистывая какой-то мотив стала ходить по комнате, а вот и желанное зеркало. Ну-с посмотрим-с, что я за чудо-юдо такое.
Тьфу ты, ничего удивительного, обычный песец. А я уж успела себе напридумывать, что я вурдалак какой-нибудь. Нет, как животное я даже очень красивое, богатая белая шерсть, небесно-голубые глаза, кстати мои человеческие. И конечно же моя гордость это пушистый хвост. Покрутилась пару раз вокруг своей оси, оставшаяся довольна своим внешним видом. Повернулась на своих обмороков, сидят родимые, челюсть на пол обронили. Запрыгнула на кровать, села и посмотрев на Эванса, попыталась показать, что хочу кушать, был бы снег я написала бы. А так приходится играть в игру крокодил, где жестами нужно показать слово.
Я лапой показала на свою открытую пасть. Ну давай родненький, ты же умный у меня, должен понять. Да разморозтесь вы наконец уже. Ладно дубль номер два, погладила живот лапой и снова указала на открытую пасть. Склонила голову набок, в ожидающем жесте. Ну ёбушки-воробушки, как так та. Да жрать я хочу, тормоза вы мои недоделанные. Соскочила с кровати и начала метаться по комнате, ну как ещё объяснить этим тупоголовым. Запрыгнула на стул и стала рассматривать содержимое стола. На глаза попалось перо с чернилами и лист бумаги, о то что нужно, накарябала на бумаге одно слово "еда". Посмотрела на почерк, вот выражение как курица лапой это про меня. Схватив свои писульки зубами, помчалась к этим тугодумам, ну если они и так не поймут, то это будет полный ахтунг. Вернулась на кровать, положила лист бумаги между ними и слава колокольчикам, до них наконец дошло.
- Кайн, иди на кухню и передай чтобы готовили завтрак, а я сейчас оденусь и приведу Еву сам. И разбуди Феликса, хватит ему дрыхнуть.
Сейчас я буду кушать, сейчас меня покормят, так, а что это за "я приведу Еву сам". Это мне что придётся остаться с ним один на один, при том что он будет переодеваться. Не успев додумать мысль, после того как дверь за Эвансом закрылась, Кайн повернулся ко мне и смотря мне в глаза, стал медленно расстёгивать ремень. Это он что меня бить собрался, да за что, может я испортила ему какой-то важный документ, на котором писала послание, да нет, он вроде чистый был. А нет, вздохнула от облегчения, бить меня не будут, откинув ремень, он стал спускать штаны при этом не сводя с меня взгляда. И мать моя песчиха, лучше бы меня побили ей-богу, потому что за штанами последовали трусы.