— Вот он, — сказал он метрдотелю Франциско. Тот взял мобильник, положил его на пол и раздавил каблуком. Томмазо тут же выскользнул в сад.
— Да? — ответил он, наконец оказавшись один.
— Здравствуйте, — неуверенно произнес женский голос. Сердце Томмазо затрепетало. Это была американка. — Это Лаура Паттерсон… Мы с вами встретились в магазине деликатесов…
— Да, здравствуйте. Как дела, Лаура?
— Да в общем неплохо, но я не уверена, что правильно поняла, как готовить этого зайца…
На самом деле Лаура в эту минуту остолбенело смотрела на гору дымящихся желтых pappardelle, вершину которой украшал целый и почти сырой зайчонок. Лауре удалось освежевать и выпотрошить его, что оказалось мучительным как для нее, так и для зайчонка, хотя необходимо заметить, что к концу процедуры последний выглядел гораздо хуже.
— Пожалуй, у меня сегодня не заячий день, — нервно пошутила Лаура.
— Что?
— Ничего, не обращайте внимания. Неудачная шутка. Что я должна делать?
— Вы не забыли его отварить? — решительно спросил Томмазо.
— Отварить? Кажется, нет.
— И как долго вы его варили?
— Ну… минут двадцать.
Томмазо почесал затылок. Одно дело — поделиться рецептом, и совсем другое — спасти гибнущее блюдо. На это его кулинарных познаний явно не хватало. Он быстрым шагом направился к кухне. Бруно подскажет, что делать.
Он хотел было просто передать трубку своему другу, но вдруг вспомнил, что его шансы очаровать Лауру зависят от того, насколько убедительно он сыграет роль повара. И Томмазо поступил иначе. Потянув Бруно за рукав, он отвел его в самый потаенный уголок и ткнул пальцем в телефон, который держал возле уха.
— Итак, у вас есть заяц, которого вы варили двадцать минут, и pappardelle, которые вы варили… сколько? — произнес он в трубку.
— Пятнадцать минут, — ответила Лаура. Через открытую дверь она видела отца и Кэсси, его непристойно молодую подружку-ассистентку, они все время поглядывали на часы.
— Пятнадцать, — повторил Томмазо, многозначительно взглянув на Бруно.
Бруно поморщился.
— Свежие макароны — прошептал он.
— Вам придется сварить свежую порцию pappardelle, — сообщил Томмазо Лауре.
— Не сразу. — добавил Бруно — Сначала нужно закончить с зайцем.
— Но сначала нужно закончить с зайцем.
— У нее есть сковорода с ручкой? — поинтересовался Бруно.
— У вас есть сковородка с ручкой? — спросил Томмазо.
— Да, — изрекла Лаура на том конце провода.
— Да, — передал Томмазо своему другу.
Лаура озадаченно посмотрела на свой телефон. Либо очень сильное эхо, либо Томмазо повторяет каждое ее слово…
Бруно кивнул.
— Отлично. Теперь посмотрим, что у нее есть в холодильнике. Вряд ли мы сможем приготовить идеальное sugo di lepre, если она хочет съесть его раньше полуночи, но попытаемся изобразить что-нибудь похожее.
Он взял лимон и принялся нарезать его небольшими кубиками, объясняя Томмазо (и через третье лицо — Лауре), как приготовить простейший мясной соус. Когда дело касалось еды, он запросто мог заниматься двумя делами одновременно.
Когда двое молодых людей вышли из «Темпли», была уже полночь. Они выпили по стаканчику в маленьком баре и отправились по тихим улочкам в их общую квартиру на Трастевере.
Когда Лаура позвонила Томмазо, он записал ее номер в телефонную книгу, и по дороге домой набрал его.
— Привет, Лаура. Это Томмазо. Как ваше блюдо?
— Ой, привет, Томмазо. Все отлично. Я вам безгранично признательна.
— Где вы? Я слышу что-то наподобие эха.
— Я в ванной. Собираюсь лечь спать.
— Она в ванной, — прошептал Томмазо, обращаясь к Бруно. — Это хороший знак.
— Это блюдо из зайчатины и помидоров — нечто волшебное, — продолжала Лаура. Томмазо услышал плеск воды. — Хотя, конечно, мой соус был гораздо хуже того, который приготовили бы вы. Если бы я сначала все не перепутала…
Томмазо улыбнулся Бруно.
— Знаете, я хочу приготовить кое-что для вас, Лаура. По-настоящему, как положено.
— Правда?
— Что вы делаете завтра вечером?
Лаура выдержала паузу. Ей не хотелось показаться слишком сговорчивой, но заяц действительно был великолепен.
— Честно говоря, ничего, — наконец произнесла она.