Серж уже отыскал свою камеру и теперь занялся винтовкой — кровосос умудрился повредить приклад. Серж вертел оружие так и этак, разглядывал трещину и шевелил губами ругался, наверное. Животное, угодливый, как обычно предложил ему изоленту. Серж взял, но глянул так, что охота общаться у Сани мгновенно улетучилась, он пробормотал, что нужно бы еще мяса нажарить, пока все наготове, и убрался за хворостом. При помощи Будды и Толика Чардаш проковылял к костру, сел и вытянул ногу. Лицо у него стало бледным, бандит обильно вспотел — ясно было, что с таким спутником далеко не уйти.
Все помалкивали. Ситуация сложилась такая, что чего ни скажи — все будет не так. Серж кое-как скрепил треснувший приклад, Мистер с Толиком перекусили, потом распределили между собой содержимое рюкзака Чардаша — ему с больной ногой хватит и того, что себя тащить станет да автомат. Потом собрались и двинулись в путь. Хвала Зоне, мутанты больше не объявлялись, но издалека то и дело доносился голодный вой слепых псов. Животное принялся объяснять, что от поляны теперь лучше держаться подальше, что кровосос — это только начало. На такую гору добычи мутантов к ночи набежит немеряно… Ему дружно велели заткнуться, и дальше шагали молча. Чардаш ковылял, как мог, продержался больше часа, Мистер буркнул, что быстрее будет, если его нести. Наскоро соорудили носилки из палок и широченного плаща покойного Торца. Носильщики менялись часто, и когда очередь дошла до Будды, толстяк заметил:
— Хорошо, что ты такой легкий, это тебе повезло. Меня бы сразу бросили.
— Я завтра на ноги встану, гадом быть, — простонал Чардаш.
— Пацаны, я бы и сейчас лучше сам… но уж завтра точно!
— Не нужно загадывать на завтра, — глубокомысленно изрек студент. — Человек предполагает, а Зона располагает. И еще я думаю…
Где-то неподалеку завыли собаки — должно быть, учуяли кабаньи туши и вовсю спешили к добыче.
— …что надо поспешить, — закончил Будда. Больше он ничего не говорил — сопел, перхал и откашливался, для рыхлого студента и легкий Чардаш оказался слишком тяжел. Но толстяк ни разу не пожаловался, тащил раненого, как все. Несмотря на всеобщее желание, с носилками не больно побегаешь — и бригада до ночи не добралась к холмам. Когда устраивались на ночевку, Животное объяснил, что собирался убраться с равнины — среди радиоактивных холмов и живности меньше, и запахи не так быстро расходятся, мутантам сложнее учуять людей. Однако что толку жаловаться? Пришлось устраиваться посреди пустоши. Толик с Мистером натаскали побольше сушняка, развели два костра, дежурили по очереди. Но Зона в этот раз оказалась милостива к бригаде — зверье ни разу не потревожило. Может, местная фауна успела собраться на поляне с подстреленными кабанами. Там, должно быть, жизнь била ключом, когда хищники вступили в драку за добычу. С рассветом не выспавшиеся бандиты двинулись дальше — они держали путь к лысым холмам.
* * *Обновленное сознание Твари фиксировало окружающий мир на нескольких абсолютно разных пластах восприятия. Меньше всего информации поступало от органов зрения; чернобыльский пес неплохо видел, но в лесу — а Тварь теперь кралась по лесу — обзор был ограничен. Стволы деревьев, кустарник, кроны над головой и трава под ногами — все это служило преградой и сужало поле зрения.
Обостренное обоняние слепой собаки покрывало куда большую площадь, особенно когда легкий ветерок просачивался сквозь заросли. Тогда Тварь поднимала круглую уродливую башку и верхним чутьем впитывала мир во всем богатстве запахов, оттенков запахов и легчайших намеков на запах. Наделенному зачатками ментальной силы мозгу чернобыльского пса мир представлялся черным фоном, на котором светящимися точками выделялись чужие сознания — от крошечных, едва заметных, принадлежащих примитивным существам, до ярких, отчетливо сияющих разумов млекопитающих. Окажись на месте Твари человек, он бы, наверное, сравнил ментальную картину Зоны с картой звездного неба…, но Тварь никогда не разглядывала небеса, ее интересы лежали куда ближе к поверхности планеты. Картина в сознании чернобыльца была трехмерной, Тварь замечала птиц на ветвях и подземных зверюшек в норах. Эти разноплановые мироощущения накладывались, дополняли друг друга, а иногда и противоречили друг другу. Не привыкший к подобной нагрузке мозг чернобыльского пса не справлялся, Твари снова пришлось положиться на сознание крысы. Маленький грызун, первая жертва суперхищника, обладал наиболее гибким и лучше иных приспособленным к обучению разумом. Теперь он взял на себя функцию координатора и мало-помалу приводил сигналы, воспринимаемые обонянием, зрением и пси-органами, в состояние устойчивого равновесия.
Тварь уже достаточно организовала свой перестроенный из частей организм и теперь упорно продвигалась по лесу, игнорируя слабые сигналы, поступающие от органов чувств. Она разыскивала больших животных — пришло время для новой трансформации. Прежде пока тело оставалось очень несовершенным, Твари приходилось соблюдать осторожность, теперь же она сделалась достаточно сильна — пора было вспомнить о длинных когтях. Ей не требовалось избегать встречных зверей — они сами спешили убраться подальше, уступали дорогу, разбегались, едва замечали приближение незнакомого, но несомненно опасного зверя. Тварь шла напрямик, прощупывая пси-органом пространство далеко впереди и вокруг, она исследовала достаточно большую площадь, куда большую, чем была бы доступна человеку с его примитивными органами чувств. И вот наконец она отыскала. На черном небе ментальной проекции вспыхнуло яркое созвездие — эти разумы были слабо развиты, но наверняка принадлежали крупным животным. Прежде Тварь выбирала возвышенности, чтобы складки местности не мешали обонянию и пси-органу прощупывать окружающее пространство. Теперь, изменив направление, она двигалась по очень пологому склону. Человек даже не заметил бы этого уклона — точно так же, как не заметил бы крошечной разницы в высоте, которая прежде служила Твари ориентиром. Однако для этого необычайно чувствительного существа разница была очевидна. Покатый склон привел Тварь к заболоченной низине. После каждого дождя часть влаги не успевала испариться и копилась здесь, на дне, так что в конце концов образовалось топкое место. Здесь растительность была гуще, сюда тянулись и травоядные, и охотники. Сейчас низина привлекла семейство псевдоплотей. Вожак, крупный самец, меланхолично пережевывал останки слепой собаки, издохшей здесь три недели назад. Остальные мутанты бродили поодаль и ждали своей очереди, чтобы получить кусок жалкой добычи. Некоторые без энтузиазма жевали сочную траву. Как-никак, псевдоплоти произошли от всеядного животного, так что иногда употребляли растительную пищу… хотя и предпочитали мясо. Они еще не почувствовали приближения Твари, и она сама позвала их. Тварь, пользуясь навыками вожака-чернобыльца, попробовала привлечь псевдоплотей, как прежде чернобылец призывал свою свору. Но псевдоплоти были куда менее восприимчивы, чем слепые собаки, они не откликнулись и даже толком не осознали, что ментальный призыв обращен к ним. Тогда Тварь сама направилась к стаду. Если хитрость не подействовала, оставался безотказный вариант — атака. Тварь была уверена в собственных силах. Стадо псевдоплотей почуяло приближение чужака, когда Тварь находилась на расстоянии в два десятка метров от болотца. Глупые мутанты не пытались анализировать ситуацию, они действовали, подчиняясь простейшим инстинктам, — тревожно захрипели и вихляющей рысцой бросились к вожаку. Тот оставил пишу, призывно хрюкнул и стукнул передней лапой; от этого движения грязь брызнула в стороны. Его сородичи, глубоко увязая паучьими конечностями в вязком грунте, сбились в кучу. Пять уродливых животных неуклюже ворочались, толкали друг друга, высматривая опасность. Тварь и не думала скрываться, напротив — она выбежала из зарослей, встала на берегу и издала низкое угрожающее рычание. Псевдоплоти ответили дружным ревом. Тварь двинулась вокруг сбившихся в кучу мутантов, она избегала топких мест, но и не удалялась от стада — для нее было важно удержать Псевдоплотей вместе. Для этого она демонстрировала внушительные клыки и свирепо рычала. Угрозы действовали — псевдоплоти боялись, хотя каждая из них весом превосходила Тварь. Они теснились друг к дружке, не решаясь ни напасть ни сбежать. Твари же было нужно собрать их вместе. с этой задачей она успешно справилась — псевдоплоти сбились в тесную кучу.