— Проклятье, какая я тебе скверна, паршивый ты писатель? Я уже начал сомневаться в собственном существовании. Кто из нас первым сойдёт с ума, а?..
Вздохнув, я покорно слушаю хриплое дыхание позади. Изредка он ворочается или пытается куда-то уползти, что начинает раздражать. К тому же его слова откровенно начинают сбивать меня с толку. Я пытался угадать, что он видит во сне. Однако он начинает цитировать книги. То, что в его голове творится настоящий хаос, теперь не секрет.
Всё началось после странного случая со скверной.
Встряхнув головой, я забываюсь, наблюдая за рассветом. Мне больше нравится смотреть на звёзды, но сегодня я в этом не уверен. Что непонятно, так это испарившийся сон. Надежда поспать под шёпот писателя меркнет вместе с желанием продолжать за ним присматривать.
Раньше было спокойнее... я просто ничего не делал. Каждый день и ночь проводил в полуразрушенной башне и мучился от ноющего сердца. Иногда мне составляла компанию вампирша. Меня всё устраивало. Наверное, я потерял память в один из таких дней...
— ...а ты когда-нибудь любил? — прижавшись к моей спине, принц костей едва не урчит от счастья в своём сне. — Я подумал, возможно, я этого не умею. У тебя есть шанс научить меня. Говорят, если тебя любят, ты сам учишься любить в ответ...
Закрыв глаз, я игнорирую происходящее. Хотя, когда он так близко, чувствую исходящее тепло и звук чужого сердца, гоняющего кровь по венам и сосудам. Хорошо хоть, пока моё сердце не болит, крови совсем не хочется. Услышав всхлипы, я всерьёз начинаю раздумывать, что теперь делать. Если так и продолжится, свой контракт я не выполню. Можно уже начинать взывать к ангелам на небесах.
— Я буду писать и писать много добрых книг. Пока весь мир не изменится, буду продолжать... как бы не было тяжело... Но пока... пока можно, ещё немного побыть с тобой где-нибудь ещё?..
Вздрогнув, я вспоминаю тихую просьбу писателя.
Он так искренне хочет посмотреть на мир... да и писать не может. Вернее, пишет что-то уж совсем запутанное. Если так пойдёт и дальше, для ангела писатель окажется бесполезен. Почему они так равнодушны? Может, в отсутствии у них понимания человеческой души и есть ответ? Они ещё и заняты войной, хотя, казалось бы, какое им до неё дело. А если не я за ним присмотрю, они найдут кого-нибудь ещё? Или просто избавятся от него?
Я неосознанно сочувствую беловолосому.
Мы немного похожи... совсем немного... Нет же. Я просто отвергаю свою боль, поэтому меня так беспокоит чужая. Всё дело...
— Знаешь, я всё же могу научить тебя... Я люблю мир и могу поделиться с тобой этими чувствами. А если забуду, ты научишь меня снова. Как тогда, когда сказал, что нужно радоваться жизни каждое мгновение и разделять их с другими. И недавно сказал, что нужно жить сейчас, а прошлое оставить на потом...
Его слова должны быть воспоминанием. По крайней мере, когда он говорит о короле, такое чувство, словно он заново переживает эти моменты. И сейчас он бормочет нечто похожее, что говорил мне.
Значит, даже тогда он любил мир... Вот только всё отчётливее складывается ощущение, что он гулял себе на здоровье вне крепости. Это было до начавшейся пятьсот лет назад войны? Ему так много лет... но он же не бессмертный?
— Вот и оставь прошлое в покое, а то не ровен час... погрязнешь в нём и не сможешь выбраться, — тихо говорю, хотя скорее сам себе. — События прошлого не имеют столько ценности, чтобы уничтожать ради него будущее. Просто живи и делай что душе угодно...
— Король, скажи, какой твой любимый цвет?..
Опять мурлычет во сне... похоже, у него достаточно приятных воспоминаний.
— И что бывает ярче золота?..
Вздохнув, я замечаю, что облака теряют яркий цвет солнца, принимая свой обычный белый. Хотя если долго всматриваться, кажется, словно облака мерцают, усыпанные розоватой пыльцой. Утро приносит прохладу. Я лишь совсем чуть-чуть ощущаю её. Да и сам писатель наконец-то расслабляется во сне, набредя на воспоминание, принёсшее ему долгожданный покой.
Благодать...
Зевнув, я тоже собираюсь поспать. Здесь ещё тише и спокойнее, чем в башне, что немало радует. Однако все мысли о сне рассеиваются, различив в мерцании облаков кружок света. Маленький светлячок плавно приближается. Насторожившись, я неосознанно тянусь к силе внутри и не ожидаю от неё подлости в виде приступа кашля. Я даже пошевелиться не в силах, пытаясь сдержать чёрную кровь внутри. Ведь стоит поддаться и все силы уйдут на приступ, об опасности я позаботиться уже не смогу. Но и сдерживаться не легче.