Странно... почему же он не помнит лица? Эти воспоминания самые яркие и то он вспомнил их с трудом. Возможно ли, что что-то не даёт ему это сделать?
— Так зачем тебе?
— Просто так. Ты все зовёшь его королём... не помнишь его имя?
— А это... «Разве кто-то помнит имя короля?» — гордо сказал парень, явно изображая хозяина данных слов. — А я ему: «Разве кто-то запоминает имя автора?»
Усмехнувшись, я закрываю лицо ладонью.
Они что, дети малые... Выходит имён друг друга они не знали...
— Как же вы друг к другу обращались?
— Ну... это он меня принцем костей назвал... а так, Широ, как и все. Хотя чаще обидными прозвищами, как и я его. Тебе и правда так интересно? К слову, хоть ты и вампир, тоже можешь называть меня этим именем. Фэль меня так же зовёт.
— Ну спасибо за исключение... А разве ангелу не должно быть известно твоё настоящее имя?
Прикусив губу, я отвожу взгляд. Я не хотел произносить это вслух, так само получилось.
— Думаешь?.. Наверное...
Отвернувшись, принц костей подбегает к воротам города, но я успеваю перехватить его и, незаметно воспользовавшись теневым переходом, проникнуть внутрь.
— Не привлекай внимания, — укоризненно наставляю.
Улыбнувшись, парень молча указывает на крышу и я помогаю ему подняться. Боль в сердце лишь напоминает о себе, мешая дышать, и уходит. Кажется, я привыкаю. Да и теперь понимаю писателя. Сам замучался просиживать дни в крепости. Странная там аура, невыносимая, а вовсе не спокойная.
— О чём будешь писать?
— Сказку о цветке, предсказывающем будущее и о плохих людях, что пытаются его украсть.
***
Сидя на поляне под крепостью и смотря на проплывающие мимо облака, я задумываюсь о том, каково всё-таки любить кого-то.
Отличается ли эта любовь от моей? Я люблю весь мир, но можно ли назвать это именно так? Каждому по частичке... и в итоге ничего не остаётся. Странная любовь, но если бы все её придерживались, она стала бы сильнее и куда значимее. Не было бы войн и бессмысленных смертей. Другое дело, если любишь кого-то одного без остатка для всего остального. Такое сильное чувство несёт в себе лишь разрушение. Опасно... так почему именно так люди и проявляют свои чувства? Гораздо легче любить весь мир...
— Ты же опять отвлёкся, как я и говорил... — лениво протягивает кровопийца.
Опустив взгляд туда, где он развалился на травке, я вздыхаю.
У него же глаза закрыты, как он узнал?
— Я просто задумался... Скажи, а любить кого-то... это как?
— Откуда же мне знать? — без тени интереса отвечает он, а я засматриваюсь на лучи света, играющие в тёмно-синих волосах. То ли мне так одиноко, то ли он немного похож на Короля своей мрачностью, разве что более безразличный и не имеет цели в жизни. — Ты же любишь своего короля, тебе ли спрашивать?
— Я не об этом... я не то чтобы люблю... как мир люблю, так и Короля. А я говорю о другой любви. Ты же говорил, что любил кого-то и очень сильно...
— Я просто знаю. К тому же... думаю, моя любовь такая же.
— Почему? Такая сильная любовь вполне могла бы вызвать в душе скверну, не то что любовь к миру...
— Кое-что нас объединяет, помнишь? — вампир приоткрывает глаз и щурится от света. — Ты обещал жить, как и я. Если бы мы говорили о другой любви, не логичнее умереть вместе? К тому же... потеряв этого человека, я потерял интерес к миру. Так что и думать нечего. Я не способен полюбить кого-то так сильно, чтобы назвать этого человека своей второй половинкой или вроде того. И ещё ты ошибаешься.
Я удивлённо смотрю на вампира. И представить не мог, что он размышлял о подобных вещах, присматривая за мной в крепости.
— Любовь к человеку, как ко всему миру, сильнее и значимее, чем любовь к одному единственному во всем мире человеку, как к своей половинке. Я так думаю...
Я в состоянии протянуть лишь задумчивое «хм».
— Разве ты не о цветке писал, а писатель-недоучка? — раздражённо спрашивает кровопийца, вдруг отобрав у меня книгу. — По крайней мере, старался писать о нём сначала... о чём ты думал потом, чтобы написать такое? У тебя точно хаос в голове.