— Правда? — поднимает голову писатель.
Я киваю. Кажется, с каждым новым днём ему легче. Всё же я не буду ничего рассказывать. Он справится сам и сможет жить дальше. Он не заслужил страдать так же, как я сейчас.
— Ты обещал, что когда вернёшься, мы погуляем.
Так и думал.
— Хочешь уговорить меня, пока я разноцветный? — вздёргиваю бровь.
— Эм, да, немного. Но ты же всё равно не разрешишь вернуться в Курэй?
— Нет.
Повесив голову, писатель отворачивается. Я знаю, что ему хочется туда, но не могу допустить их встречи. Это плохо кончится, я уверен.
— Там полно вампиров, ты же знаешь. Не стоит идти в логово врага.
Помолчав некоторое время, парень удивлённо поднимает голову, взглянув на меня.
— Ты прав, но... Неужели войну затеяли вампиры? Ты шутишь?
Не подумал...
— Я не хотел тебе говорить... ты же ненавидишь их.
Вздохнув, писатель старается смириться с данной мыслью, дёргая прядь волос со лба. Видимо, у него получается не очень хорошо. Тем не менее разговор с ним успокаивает. Хотя я всё ещё чувствую себя странно и боль терзает меня изнутри, мягко и медленно, словно черви копошатся.
— Тогда идём гулять... мм-м, в столицу. Там ведь никого нет?
— Как знать, только больше не убегай без предупреждения. А то поймает тебя кто, ищи потом... мне лень будет.
История 6.8
Не знаю с чего вдруг писатель смеётся. Я хмурюсь от мысли, что его смех такой заразительный, что мне тоже хочется рассмеяться.
— Ты совсем другой, — объясняет парень. — Хотя характер у тебя скверный и язвительный. И ты вполне подходишь на роль главного злодея! Хочешь, про тебя книжку напишу? Только тебе придётся рассказать обо всём. Короля я заставил, думаю, в детстве он был таким милым.
Я перевожу взгляд в другую сторону.
Снова он о короле...
— Вот снова, — вздыхает Широ, заглядывая мне в лицо. — Ты странно ведёшь себя, когда я упоминаю Короля. Прости, я тебе надоел? Делюсь тут с тобой воспоминаниями, когда ты ничего не помнишь...
— Ага, вроде того...
Я решаю оставить ту ночь в секрете. Но совесть, которой, я думал, у меня нет, пытается сделать всё за меня.
— Я завидую немного, — решаю сменить тему. — У меня никогда не было друзей.
— У вампиров бывают друзья? — невинный вопрос.
Схватив близко наклонившегося писателя за рубашку, я опрокидываю его на плиты и сажусь сверху, угрожающе пошевелив пальцами. Испуганно пискнув, он пытается уползти, но силе вампира обычному человеку нечего противопоставить.
— Ты раздражаешь, когда говоришь подобное... Я столько раз говорил тебе, что ничего общего с вампирами не имею и не хочу! Я ненавижу их! Презираю! Я никогда не хотел становиться таким...
Очаровательным убийцей...
Замерев, писатель немного смущается. Я опускаю руки, понимая, что даю волю чувствам, которые так старательно сдерживал всё то время, что помню себя.
Кто же я... проклятье...
— Прости... у меня были знакомые вампиры... они не ценили меня как друга. Даже по имени никто не звал... и это было ненадолго... Да и у вас вечно так: хозяин и слуга, учитель и обращённый, брат или член клана. Я никогда не слышал о вампирской дружбе.
— Понятно. А я думал, ты их ненавидишь.
— Ненавижу!
У меня почему-то складывается впечатление, что нет. Смотря на то, как он об этом говорит, я больше поверю, что он на них обижен или боится. Да он кажется вообще не способен кого-то ненавидеть. Даже скверну он просто боится.
И это... усложняет всё. Встреться он с королём, простит не задумываясь... какая разница сколько прошло лет, вампир или кто-то ещё. Главное, что это король и он жив, почти жив...
— Ага. Ненавидишь... пусть будет так.
Встав, я помогаю ему подняться. Раны на руках уже успели затянуться, даже крови вокруг не осталось.
— Так мы идём гулять? — неуверенный вопрос.
— Да... только ответь на один вопрос. Очень серьёзный. Что значит красный цвет?
Задумавшись и скрестив руки на груди, писатель хмурится. Я ожидал, что он отнесётся к моему вопросу серьёзно, но не настолько же.