Шаман засмеялся исключительно неприятно.
- Ты слышала, - Он обратился к девочке, повернув клыкастую голову к ней – ему нужна ты. Им нужна ты, и твой дар.
Девочка сидела не шелохнувшись. Аррен не видел её глаз, но поспорил бы на многое, что них сейчас горел огонь ненависти и презрения, пусть и не он сам совершил то страшное преступление. Шаман продолжил.
- Но я понимаю, что у тебя был план, Аррен Вагрех, раз уж ты решил прийти к нам, верно?
Аррен кивнул. Волосы по всему телу почему-то встали дыбом.
- Я решил, что будет лучше рискнуть только своей жизнью, чем вести через ледник роту Горной Стражи на смерть, а потом ещё и ещё. Это разведка Империи, если они чего-то хотят, то получают. Не постоят за ценой, поскольку сами её почти никогда не платят. Уйду, без девочки, пришлют кого-то ещё. Не пойдёт моя рота, пойдёт какая-либо другая, например, та, командир который не коренной Вессирец, что помнит былые придания и войны, а молодой выходец центральных провинций, которого держат за яйца не меньше моего. Чуть дёрнешь и оторвутся.
Ахер залился протяжным противным хохотом.
- Послушай себя! Ты предлагаешь нам отдать своего ребенка! – Он умолк, столь же быстро, как ранее начал говорить. Всмотрелся в глаза Аррена, будто пытаясь прочитать его мысли. Ты предлагаешь нам смерть одной или смерть многих, без жертвы взамен, Аррен Вагрех? В этом все люди. Вам нельзя верить.
- Я предлагаю жизнь одной и жизни многих. Крысы не тронут девочку, если она будет наглой, но даст им то, что они хотят. Станет их драгоценным камнем, в не менее драгоценном ожерелье, как почти любой сильный маг на службе Империи. Если не отпустите её, погибнут сотни с обеих сторон. Не приведу я, за ней придут другие.
- Ты повторяешься, человек. – Шаман, что-то сказал и все вышли из шатра, оставив их вдвоём. Последней вышла девочка, не удостоив его взгляда.
Они долго молчали. Шамаш пододвинулся ближе, составил вместе свечи, получив один крупный всполох пламени. Теперь Аррен видел, лысую, в татуировках голову, от ушей, через шею и к бердам, вились розовые шрамы в палец толщиной.
– Посмотри в огонь, Аррен Вагрех, что ты видишь?
- Я ничего не вижу, кроме пламени. – Ответил Аррен, не понимая, что хотел сказать шаман.
- А она удивит, уже скоро. Она – дочь луны, Шепчущаяся с Духами. Я расскажу тебе, чтобы ты понял о чём просишь. Смотри в огонь и чувствуй мои слова, человек. Шаманы Ag'heeri, Народа Гор, не используют Силу, как люди, не черпают её из Источников, ваши Тропы слишком извилисты для нас, зачем искать магию в бесконечных лабиринтах, когда можно привязать к себе Духов? Шаманы используют духов, как оружие, как свою силу, отдавая тело и всё, что от него останется, чтобы бить и терзать врага при жизни, пока сами не попадают в Дом Сна, но скорее станут другими духами для кого-то ещё, если те проведут танец до конца. Шепчущаяся же привязывает к себе духов предков, умерших и не умерших. Когда вы нашли её с матерью, боль потери и боль страданий завершили ритуал. Её лишили памяти радостных дней, заставили стать почти единой с самой Тьмой, но она вытерпела, человек. Духи матери овладели частью разума Шепчущийся и теперь, в пламени огня она может видеть то, что скрыто от глаз, места, где побывали Духи…Миры, где побывали Духи. И время того, что грядёт. Благодаря таким, как она, мы, порой, выживаем годами там, где человек не выдержал бы и месяца. Ты хочешь, чтобы мы заплатили такую жертву, ради выживания в ближайшие дни? Мы уйдём и даже ваши упрямые горцы не пойдут туда, куда поведёт нас жажда жизни.
Аррен слушал и смотрел, в огонь, как и просил шаман. Причудливые нити пламени рисовали, казалось, ему узоры будущего, его жизни и его смерти. Он не знал правдой ли это было, но стал уверен в одном, девочка точно будет жить. Шаман держал лицо почти над огнём, клыки его оказались в пламени и покрывались копотью, пока он смотрел на Аррена. Продолжил.
- Так скажи мне ещё раз, почему она должна пойти с тобой?
Лейтенант поднялся на затекшие ноги, посмотрел вверх, в дыру по центру шатра, а потом на шамана сверху вниз и сказал.
- Потому что вам некуда идти, или вы пойдёте туда, где умрёт вас больше, чем если бы вы приняли бой.