— Да что ж ты… - поджал губы Альбертыч и на секунду задумался, стоит ли продолжать. – В общем, когда я к тебе пришёл, шприцы у тебя там были. Ну вот я и подумал, вдруг ты там это…
— Ты охренел, что ли? – закричал Глеб.
— Ну а что? – сжался от страха Альбертыч. – А ты ещё и говоришь, что будто помолодел. Ну не бывает это просто так, не бывает.
— Какой же ты дурак, - с силой хлопнул Глеб себя по лбу. – Ну и хрен с тобой. Сиди тут, мучайся, жди чудо-лекарство.
И он, с ненавистью хлопнув дверью, покинул квартиру друга. Только что он хотел помочь любым способом, пусть даже обманом. Напоить Альбертыча водкой, дождаться, пока тот заснёт, затащить в ванную и сделать наконец то, что давно уже пора... Но теперь, после таких обвинений, Глеб просто махнул рукой и решил, что даже если Альбертыч будет умолять помочь, он и пальцем не пошевелит. Пусть идёт к врачам, если другу не доверяет.
Лекарства, как и ожидалось, не было. А зачем оно нужно, когда проблема решается так легко, да ещё и приятно. Улицы стремительно наполнялись лужами крови, и только ливни иногда выполняли роль уборщиков и напоминали, что такое чистый асфальт. Кровопускание стало нормой, никто не стеснялся при первой возможности пустить струю прямо у входа в магазин, на тротуаре или где угодно ещё.
Многие буквально подсели на это дело. На улицах часто можно было встретить людей, сидящих на лавочках, порожках или просто на земле, раскачивающихся и держащих наготове что-то острое, чтобы не терять ни секунды и поскорее насладиться очищением.
Общество разделилось на три лагеря – «чистые», «терпилы» и те самые «подсевшие». Чистые были настоящей элитой – здоровой, крепкой, бодрой и свысока смотрящей на всех остальных. Терпил было мало, они страдали, почти не спали и были больше похожи на вялых бессильных зомби, чем на обычных людей. Вены на их телах раздулись до каких-то ужасающих размеров, будто подтверждая теорию о «плохой» крови. Словно она действительно накапливалась в организме, который рыдал, кричал и умолял поскорее от неё избавиться.
Глебу всё больнее было смотреть на лучшего друга. Как бы он ни разозлился в тот день – это обвинение было полнейшей ерундой по сравнению с тем, что творилось сейчас. Альбертыч давно перестал выходить из дома, спал по несколько минут, перестал есть и даже воду заливал в себя с трудом. А потом организм настолько истощился, что он всё-таки смог уснуть, проспал два дня, а потом вернулся к голоду и страданиям.
Всё это время Глеб почти не выходил из квартиры друга и не сводил с него глаз, заодно посматривая и за женой, которая тоже потеряла желание жить и целыми днями пялилась в орущий на весь дом телевизор. Но не из-за болезни, а от страха потерять мужа.
«Когда, если не сейчас?» - думал Глеб, сидя у кровати с ножом, словно какой-то маньяк, но не решался коснуться раздувшихся вен, которые уже вполне могли сравняться по толщине с самой рукой. Кажется, что всё так просто – ткнул ножиком и всё. Остальное, вроде залитой кровью квартиры, уже не так важно. Главное ведь – спасти друга.
Но, глядя на Альбертыча, тело которого почти превратилось в одну большую вену, он никак не мог решиться. Вдруг истощённый организм не выдержит? Вдруг кровь хлынет так сильно, что спящий друг просто захлебнётся? И вдруг, в конце концов, эти гигантские вены взорвутся от малейшего соприкосновения с острым предметом и разорвут всё тело?
И поэтому, когда Альбертыч проснулся, Глеб просто заставил его проглотить немного какого-то жидкого месева, предназначенного для поддержания жизни в организме, и ушёл, даже не похлопав друга по плечу. Потому что плеч уже не было видно.
А позже он получил подтверждение своих опасений. В один прекрасный день, когда дождик как раз помыл асфальт, а жаркое солнце быстро его высушило, дав детям возможность спокойно порисовать мелом, на улицу каким-то чудом вывалился один из самых терпеливых. Всё здоровое население этой улицы поражалось, как этот парень может продолжать жить относительно нормальной жизнью – ходить в магазины, питаться, общаться…
Даже кто-то принимал шуточные ставки – когда же наконец он не сможет выдержать веса крови, не сможет тащить за собой венозные мешки или раздуется настолько, что не пролезет в дверной проём.
Увы, ничего из этого так и не случилось, и никто не смог выиграть спор. Парня, как обычно, встретили как героя – оторвались от всех дел, собрались в небольшие кучки, поддерживали, сочувствовали… даже детишки отвлеклись от своего вечного веселья и завороженно смотрели на бесформенный пузырь, который при каждом шаге опускался до самой земли, пружинил от неё, дрожал и был готов в любой момент порваться.