— Да идите вы все… - Глеб, даже не сбросив звонок, швырнул телефон в сторону дороги.
Раздался скрип тормозов, а за ним глухой удар и звук посыпавшихся на землю осколков стекла. Водители обоих автомобилей одновременно распахнули двери и незамедлительно начали выяснять отношения.
— Дед, ты охренел совсем? – уже через несколько секунд побежали они к скамейке. – Ты нахрена это сделал?
— Могу ещё раз сделать. – Глеб выпил остатки из бутылки, встал и изо всех сил швырнул её в машину.
— Больной? – выпучил глаза один из водителей? – Таблетки выпить забыл?
Не дожидаясь ответа, он с силой толкнул Глеба в грудь. Опьяневшее от огромного количества спиртного тело никак не могло удержаться. Глеб, впрочем, мало что осознал – всего лишь оживлённая улица сменилась небом. Стало даже как-то уютно, сразу навалилась сонливость, и только через несколько секунд затылок вспыхнул жгучей болью.
Глеб попытался его ощупать, но рука никак не хотела слушаться.
— Маленько перебрал, - пробормотал он, увидев над собой испуганные лица водителей.
— Вставай давай, - голос обидчика звучал всё ещё грубо, но нельзя было не заметить его испуганное дрожание.
— Я не могу, - растерянно улыбнулся Глеб, беспорядочно шевеля конечностями.
— Да хватит притворяться, вставай уже, - вмешался второй и с силой пнул Глеба в бок.
Сонливость нарастала с каждой секундой, и Глеб даже не замечал ударов. А они продолжались, вместе с требованиями встать, пока один мощный пинок не попал точно в локтевую ямку – ту самую, которая использовалась для кровопускания.
И через секунду Глеб обнаружил себя в кровати. Рука горела от смачного шлепка – на локтевой ямке остался яркий след, заметный даже в ночном полумраке комнаты. Глеб потёр больное место и резко подскочил – на ладони явно осталось что-то мокрое.
Тело отреагировало на такую резвость сильной болью. Суставы, спина и всё остальное словно снова постарело лет на 30. Глеб, кряхтя и ругаясь, добрался до выключателя и включил свет. След от шлепка, как он и подозревал, оказался пятном крови, а к ладони прилип здоровенный комар. Действительно огромный – размером почти с эту самую ладонь.
— Что за мутант… - буркнул Глеб и поплёлся к открытому окну.
Как только он протянул руку, чтобы его закрыть, в комнату влетело ещё несколько таких же комаров, заливаясь многократно усиленным, но знакомым писком. Глеб успел только выругаться и развернуть дряхлое тело, а комары уже словно растворились в комнате и затихли.
Заснуть больше не получалось – Глеб, нахмурившись, вспоминал произошедшее за последние недели. А точнее, он пытался понять, как такое вообще может присниться. Календарь на телефоне утверждал, что никаких недель не было, на руке не было никакой раны, кроме небольшого отёка от укусов комара, а самочувствие было таким же паршивым, как и раньше, задолго до иллюзорных событий.
А спустя пару часов раздумий некоторые события из этих странных недель распались на невнятные кадры, как это и бывает с обычными сновидениями. Глеб успокоился – значит, никто не умер, хотя бы. А самочувствие… ну, всё-таки чудес не бывает, увы.
В десять утра, когда Глеб решил позвонить Альбертычу, трубку взяла его жена. Заплаканным голосом она сообщила, что этой ночью её муж умер. Проснулся весь в поту, что-то кричал про кровь и какую-то болезнь, а потом глянул на руку…
— Неспроста мне такие сны снились, - в конце разговора её голос превратился в пророческий и загадочный. – Умер там мой Володя, да такой смертью, что назло не придумаешь. А потом и я вслед за ним отправилась. Видимо, пришло наше время. Как в сказке, умрём в один день…
Скорая не успела приехать. Точно как боялся Глеб в своём сновидении, сердце Альбертыча не выдержало. Что именно стало причиной – комар или страшный сон, не было ясно наверняка, но Глеб искренне верил, что над его смертью поработали оба этих варианта.
От страшной вести конечности снова затряслись, а сердце закололо, как и во сне, когда раздувшийся парнишка забрызгал кровью улицу. Вот только в отличие от того случая, облегчение никак не хотело идти на помощь. Наоборот – от боли становилось трудно дышать, тело стремительно покрывалось капельками пота, а страх наглухо закрыл часть мозга, ответственную за скорбь о мёртвом друге.
Глеб прилёг в кровать и тут же заметил какое-то движение на столе, прямо у его головы. Из-за непрозрачной кружки выглянул комар, и как только был замечен слабым зрением старика, тут же спрятался обратно. Где-то рядом начался писк и сердце Глеба ещё сильнее сжалось от волнения. Вдох показался почти невозможным, будто лёгкие тоже свернулись в крошечный комочек и не пускали воздух в гости.