Объективация в некотором смысле действительно имеет место, но это не объективация еврейской экзистенции (в виде образа), но объективация исторической связности жизни, которую, я убеждена, можно использовать и в дальнейших рассуждениях (но не в форме объективной идеи или чего-то подобного). Кажется, что некоторые люди представлены в собственной жизни (и только в ней, а не как личности!) таким образом, что оказываются словно узловой точкой, конкретной формой объективации «своей» жизни. В основе моей объективации Рахель лежит самообъективация, имеющая не рефлексивный, то есть дополнительный, характер, но оказывается ее неповторимым модусом «переживания», опыта. Что все это значит: судьба, открытость, что-то связанное с жизнью – мне не удается (я и сама это замечаю, пока пишу) изложить все это in abstracto, может быть лишь доказать, обратившись к примерам. Именно поэтому я хочу написать биографию. Толкование в этом случае приобретает смысл повторения.
Я тоже недовольна первыми двумя страницами. В сущности, они написаны для соответствующих обстоятельств, в которых я читала доклад.
От всего сердца благодарю Вас за Вашу критику, с сердечным приветом
Ваша
Ханна Штерн
Мой новый адрес после 1 апреля: Шванталерштр., 73.
До тех пор, как прежде: Эдервег, 128, 2.
Около четырнадцати дней назад я отправила заявку в Общество чрезвычайной помощи.
16. Ханна Арендт Карлу ЯсперсуФранкфурт-на-Майне, 1 мая 1930
Уважаемый господин Профессор,
только что пришла новость о том, что моя заявка в Общество чрезвычайной помощи одобрена. Вероятно, 7 и 8 мая я окажусь в Гейдельберге и позволю себе сразу оповестить Вас об этом.
С сердечным приветом,
Преданная Вам
Ханна Штерн
17. Карл Ясперс Ханне АрендтГейдельберг, 4 мая 1930
Дорогая госпожа Штерн!
Поздравляю.
И благодарю Вас, что дали о себе знать. Я всегда рад побеседовать с Вами. Но, к сожалению, именно 7-го и 8-го я буду занят. 7-го я отрабатываю приемные часы и веду семинар, 8-го приезжают мои родители. Было бы удобнее, если бы Вы могли приехать 10-го – хотя бы на час. Но очень прошу Вас, ни в коем случае не меняйте из-за этого своих планов. Нам без сомнения представится и другая возможность.
С наилучшими пожеланиями,
Ваш К. Ясперс
18. Карл Ясперс Ханне АрендтГейдельберг, 23 декабря 1930
Дорогая госпожа Штерн!
Буду рад принять Вас и в четверг, и в субботу. Если Вам будет удобно, мне бы подошли часы с 12 до 1 и с 6 до 7. Просто сообщите в открытке, когда я могу Вас ожидать.
Так как сейчас мы принимаем гостей, которые вряд ли будут Вам интересны, в этот раз не смогу пригласить Вас к нам на обед.
Надеюсь, Ваши дела идут хорошо.
С наилучшими пожеланиями,
Ваш К. Ясперс
19. Ханна Арендт Карлу ЯсперсуБерлин-Халензее, 2 ноября 1931
Уважаемый, дорогой господин Профессор Ясперс,
прошу Вас, не злитесь, что только теперь я благодарю Вас за невероятную радость, которую доставило мне письмо с Вашей рукописью1. Но мне сперва хотелось разобраться в ней, чтобы сказать по этому поводу что-то существенное. Отправляю в письме свои размышления2. В них я коснулась только тех положений, с которыми не могу полностью согласиться. Остальное разумеется само собой. Так что, прежде всего, хочу сообщить, что бесконечно обязана Вам за работу над этой книгой.
Вероятно, Вы уже слышали, что мы покидаем Франкфурт и переезжаем в Берлин. Из-за трудностей с факультетом, защита диссертации моего мужа переносится на непредвиденный срок. В этом не было бы ничего страшного, так как за единственным исключением все восприняли его работу, написанную в частном порядке, крайне дружелюбно. Но сейчас, во время нашего пребывания здесь и всех сопутствующих разбирательств, господин Тиллих3 продемонстрировал такую недобросовестность и зависимость от сиюминутных влияний, что дальнейшее ожидание имело бы смысл только в том случае, если бы удалось оказать давление на Тиллиха и указать на его слабости. Вдобавок к этому беседа с Тиллихом закончилась крайне неловкой исповедью и раскаянием (voluptas contritionis), ситуация оказалась совершенно невыносимой, то есть унизительной для обеих сторон. Поэтому мы предпочли покинуть Франкфурт и поискать других возможностей существования, за пределами академического мира.
Моя работа о Рахели пока не продвигается, так как в последнее время я больше занимаюсь менее серьезными текстами, в том числе и ради заработка. Позволю себе прислать Вам мою работу о Гофманстале4, как только она будет опубликована.