Ваши критические замечания на меня очень повлияли, в особенности Ваше требование положительного политического обращения к жертвам5. Но из-за того, что я полностью с Вами согласен, я испытываю лишь еще большее беспокойство. Поскольку чувствую его неосуществимость в современной Германии и потому безнадежность положения немцев, если подобное заявление не сможет получить всеобщего одобрения. Время для подобного заявления еще не упущено. Ваша идея живет во мне, я не забыл о ней.
Я меньше поддерживаю два других Ваших критических замечания о «Вопросе вины»: я не могу назвать совершенное нацистами «преступлением». Ваша формулировка не по мне, так как вина, которая превосходит любую криминальную виновность, неизбежно приобретает «великий» – сатанински великий – масштаб, который, на мой взгляд, так же далек от нацистов, как и речи о «демонизме» Гитлера и ему подобных. Мне кажется, необходимо – ведь все так и было – принять вещи во всей их банальности6, во всей скучной ничтожности – бактерии вызывают эпидемии, уничтожающие целые народы, но остаются всего лишь бактериями. Я с ужасом наблюдаю за любым зарождающимся мифом или легендой, а любая неопределенность и есть такое зарождение. В Германии пока еще не столь распространена рассудительность. Геринг избежал виселицы – многие видят в этом нечто грандиозное, в то время как на самом деле это лишь некомпетентность тюремных служащих. Ваша точка зрения прекрасна – особенно противопоставление ложной, нечеловеческой невиновности жертв, – но ее надо было выразить иначе (как именно, этого я пока не знаю). У Вас она изложена так, словно Вы уже вступили на путь поэзии. А какой-нибудь Шекспир никогда бы не смог выразить эту тему подобающим образом – не прибегнув к неправдоподобию эстетического происхождения, – а потому и не имел на это права. В этом вопросе нет ни идеи, ни сути. Он исчерпывается психологией и социологией, психопатологией и юриспруденцией.
Далее «солидарность». То, что Вы имеете в виду не имеет никакого отношения к теме метафизической вины. Требование политической солидарности оправдано лишь при содействии значительной части населения. Ее было в достатке в фашистской Италии. В Германии ее нет и не обязательно ее требовать. Она возникает лишь из общего уровня совместной жизни.
Ваши критические замечания о моей «Идее университета»7 показались мне совершенно справедливыми.
Ваши суждения о Хайдеггере8, к сожалению, я полностью разделяю. Мои прежние наблюдения9 относились лишь к точности изложения фактического положения дел.
Совсем забыл: вопрос о переводе моего «Вопроса о виновности» в Англии пока не решен. Так как я уже долгое время не получал никаких новостей, ожидаю возникновения трудностей, похожих на Ваши. Возможно, меня навестит Голланц10, в издательстве которого должна быть опубликована работа. Тогда я узнаю что-то наверняка. До сих пор я говорил лишь с господином Шимански, посредником. Я напишу Вам, как только что-то узнаю. Английские права на перевод («Вопроса о виновности») я передал своему шурину, Густаву Майеру11.