1. Jaspers K. Psychologie der Weltanschauungen. Belin, 1919.
2. См. п. 46, прим. 2.
3. Адам фон Тротт цу Зольц (1909–1944), немецкий дипломат, по обвинению от 20 июля был приговорен к смерти и казнен.
4. См. п. 31, прим. 10.
51. Карл Ясперс Ханне АрендтГейдельберг, 28 декабря 1946
Дорогая и почтенная!
Органы управления американской военной администрации (отдел расследований и обеспечения правопорядка) обращает мое внимание на то, что в соответствии с законом № 53 я не имею права передавать за рубеж права на перевод своих сочинений без соответствующего разрешения. Поэтому я, к своему сожалению, вынужден отозвать переданную Вам дарственную на права на перевод моих сочинений о вопросах виновности.
Практически мне вряд ли удастся чего-то добиться. Я с трудом могу заполнить выданный мне формуляр, так как перечисленные в нем вопросы совершенно не касаются моей темы. И я слышал, что ответа на подобный запрос придется ждать, вероятно, полгода и скорее всего он будет отрицательным.
Остается только одно: Вы или издательство Dial Press должны подать заявку на получение разрешения на печать переводов моих сочинений. Если от меня требуется какое-то решение или ответ, я соглашусь со всем. Так как право на перевод принадлежит исключительно мне, а не издательству, я могу распоряжаться им по своей воле, если могу. Но кто-то с той стороны должен взять инициативу в свои руки, чтобы все получилось. К сожалению, я ничего не могу поделать.
Напишу вскоре. Как раз начались рождественские каникулы.
С наилучшими пожеланиями
Карл Ясперс
52. Карл Ясперс Ханне АрендтГейдельберг, 8 января 1947
Дорогая и уважаемая Ханна!
Вы вряд ли можете представить, как обрадовало меня Ваше желание посвятить мне предисловие Вашей книги! В этом причудливом мире, в котором так часто мы чувствуем себя лишь куклами – как в положительном, так и в отрицательном смысле, – которых по мере необходимости вытаскивают или бросают в ящик, в мире, в котором мы никогда не присутствуем лично, любое общественное мнение неизбежно – и не из тщеславия – со временем воспринимается с растущим безразличием, в этом мире тем ценнее одобрительный оклик немногих, чье мнение по-прежнему важно, тем дороже дружба единственных, чье признание поддерживает уверенность в себе. И поскольку мы живем в тесном социальном кругу, в котором есть предполагаемые, неизвестные друзья, публичное выражение привязанности так благотворно, когда человек находит то, чего жаждет сам. Поэтому я так рад Вашему намерению и от всего сердца благодарю Вас. Не знаю, о чем Вы хотите написать, но совершенно уверен, что меня удовлетворит каждая фраза.
Вынужден отправить в приложении письмо1 делового характера. Я, ничего не подозревая, очевидно преступил закон и на ближайшее время вынужден отозвать дарственную. Надеюсь, Вам удастся добиться права ее оформить. Интеллектуальное сообщение наверняка вскоре возобновиться. Для меня, конечно, важнее всего перевод как таковой.
«Немецким» – на деле остается лишь язык, в этом я с Вами соглашусь, но это очень много, и если в грядущие столетия в мире еще будут говорить или писать по-немецки – это будет великим достижением. Конечно, все уже не так. Все определяется тем, победит ли наконец принцип свободы или вместо мирового порядка в форме диктатуры воцарится мировая империя. Как несущественны сегодня стали «нации» и все же их крики в авангарде открытой и видимой политики.
В этом семестре я продолжаю читать о Германии – полагаю, в последний раз. В следующем семестре2 хочу заняться античной философией (в Китае, Индии и Греции), весьма заносчивая идея, учитывая мою зависимость от переводов в азиатских странах. Я хотел бы продемонстрировать в преподавании то, что во времена нацизма приносило мне пользу, как воспоминания об общечеловеческом фундаменте в целом. Китай для меня – если позволите столь утрированное и безрассудное выражение – почти вторая родина.
У нас все хорошо. Но здесь это почти противоестественно. С наступлением морозов выяснилось, что у нас почти нет запасов угля. Реки замерзают, локомотивы выходят из строя и все реже поддаются ремонту, новые не производятся. Промышленность внезапно рушится из-за нехватки угля. Последние три дня работа остановилась и у Ламберта Шнайдера. Двенадцатый выпуск3 готов наполовину, в одночасье все замерло. Кажется, морозы могут затянуться. При этом у нас остались последние прошлогодние запасы угля – поскольку мы экономили еще во времена Гитлера и кутались в одеяла. Сейчас в комнате +11 C˚, на улице –6˚. Те, у кого ничего нет, подвержены серьезной опасности – и их множество.