У парадного крыльца МИДа стоял большой черный «Паккард» с американским флажком на капоте. Невдалеке дежурила тройка казаков императорского конвоя. Впрочем, охрана больше порядка ради. Как заметил князь, никто линчевать американцев не собирался. Раннее утро. Все спешат на работу. Не до выражения народного гнева и демонстраций. Впрочем, происходи действо на рабочей окраине, пролетарском Автово, или у Обводного канала, Дмитрий не был бы так уверен за нейтралитет обывателей. Все же Корпусной участок особый район, здесь живут и работают чиновники и служащие по большей части.
Зато в вестибюле взгляд князя сразу зацепился за фигуру Стаффорда Криппса. Необычайно живучий и счастливый посол Британской Империи с невозмутимым видом взирал на спускающихся по лестнице американцев. Видимо, официальная процедура вручения нот не заняла много времени.
— Доброе утро! — Дмитрий не упустил возможность перекинуться парой слов с англичанином.
— Здравствуйте, Ваше Высочество!
— Удивлен, что вы так быстро вернулись в Россию.
— Сразу после подписания перемирия и первых договоренностей. Первым самолетом. Вслед за вами, — Криспп глубоко вздохнул. — Король и премьер решили, не менять коней на пароме.
— Понятно. К Белановичу? — князь кивнул в направлении лестницы.
— Нет, Дмитрий Александрович, — англичанин хорошо говорил по-русски и даже воспринял русский обычай именовать по имени-отчеству. — Я зритель, заключал пари.
— Выиграли?
— Разумеется. И еще раз посмотрел на нашего общего противника.
— Разве американцы объявили войну Британии?
— Это вопрос времени. Британия проиграла одну войну, следовательно, мы вынуждены участвовать в следующей. Это элементарный расчет.
— Рад что на этот раз мы союзники.
— Я буду рад, если мы все выживем, — мрачным тоном заявил Криппс.
В своем кабинете Дмитрий Александрович первым делом схватился за телефон и затребовал свежую сводку. Что ж, газеты не сильно врали. Пользуясь гибелью несчастной «Мацонии» янки объявили войну России, Германии, Норвегии, Италии, Сербскому королевству, Персии, Словакии и Хорватии.
— Маршал Петэн будет сильно обижен, — усмехнулся князь, — его не посчитали противником.
Остальные новости не стоили внимания. Так, сводки с азиатских фронтов, сражение у Борнео, бои на Филиппинах, японские десанты на Суматру, захват Гуама. Можно было запросить отчет военного атташе в Японии и доклады разведки, но Дмитрий подозревал, что Тихоокеанские баталии точно не входят в его сферу профессиональных интересов. Даже светские споры об исходе грядущего сражения японского и американского флотов задевали князя постольку поскольку. Не его это забота. Он не единственный министр сюзерена. Пусть у других голова болит.
Дмитрий Александрович быстро расправился с документами первоочередной важности и вызвал к себе заместителей и помощников.
— Так, господа, решайте сами, кто едет со мной в Иерусалим. Евстигней Карпович, вы обязательно. А вам, Арсений Павлович, лучше остаться на хозяйстве в столице. Впрочем, решайте сами, — князь махнул рукой. — Даю день на решение кадровых вопросов. Мне нужны все наши специалисты по Востоку и талантливый изворотливый юрист.
Вспыхнувшее энергичное обсуждение Дмитрий пропустил мимо ушей. Дав людям выговорится, он резко оборвал спор и отправил людей работать. А вот Сергея Романова попросил задержаться.
— Так, молодой человек, мне нужны вот эти люди, — рука министра вывела на листе бумаги три имени с фамилиями и прозвищами. — Найти, проработать вопрос доставки в Петербург. Разрешаю запрашивать жандармов.
— Вот этот на каторге, — помощник ткнул пальцем в имя известного лидера Бунда.
— Найдите где именно проходит трудотерапию и ставим его в последнюю очередь. Что с остальными?
— Работать надо. Сходу не могу сказать.
— Вот и работайте. Идите.
За Сергеем закрылась дверь. Князь положил перед собой чистый лист бумаги и каллиграфическим почерком с завитушками вывел на нем еще одно имя. Затем поставил скобку, вписал имена «Владимир», «Эгаль», закрыл скобку. Отложив ручку в сторону, полюбовавшись на творение своих рук, министр сложил листок пополам и убрал его в сейф. Кандидатов много, но нужен один правильный. Чутье подсказывало, последний и будет первым.
Глава 35
США. Мейкомб
23 декабрь 1940. Алексей.
Понедельник выходит какой-то странный. Скомканный, «разорванный» день. Первый, он же последний день недели перед каникулами. Формально завтра еще школа работает, но какая там учеба? Уроки сжаты, оценки проставлены, итоги подбиты. Грядет торжественное поздравление с грядущим Сочельником, Рождеством Христовым, обмен подарками по местной традиции, затем учеников распускают на каникулы, учителя расходятся готовиться к праздничному ужину с семьями. С другой стороны, мрачное выдалось Рождество. Новость уже все знают. Это не глухая сибирская или аляскинская деревня. Газеты разносят, радио у всех есть.