— Есть один вариант. Только Ульмер тебя не отпустит. Вольдемар слишком многое помнит по боям во Франции. Все надо делать тихо, под видом спешки и бардака.
— Понимаю. — С точки зрения Рихарда его взяли на карандаш за попытку уйти в сторону после Вердена. Нормально, ничего страшного нет, у внутренней безопасности на него ничего нет, Рихард об этом позаботился, но некоторый дискомфорт ощущается.
— У меня есть лишние билеты. Свободна вакансия младшего командира по политической части. Если хочешь.
Последняя, фраза, повисла в воздухе. Рихард поднес зажигалку к папиросе, глубоко затянулся, выдохнул струю дыма в потолок. Можно отказаться. Здесь в Англии польза от Рихарда будет, несомненно. С другой стороны, есть понимание, что этим все не ограничится. Вон, японцы ввели войска в Индокитай. Формально по соглашению с компрадорским правительством Франции. Но США выкатили ультиматум, объявили эмбарго на торговлю с японцами. Островная империя критически зависит от импорта буквально всего. Сам Рихард был удивлен, ознакомившись с информационно-аналитической запиской по японской торговле. Он и не думал, как русский царь наживается на поставках риса, гаоляна, угля, стали, рыбы Японии. С европейскими колониями в юго-восточной Азии, Австралией, Америкой оборот еще больше.
Если янки наконец-то выступили против экспансии не на словах, а на деле — ожидаются серьезные дела. В самих Штатах и Латинской Америке растет влияние коммунистических движений, не только боевой марксистский Коминтерн, но и союзные умеренные группы. Те же самые сторонники Грамши и Маркузе спокойно исподволь набирают сторонников, ведут агитацию с капиталистических позиций, закладывают мины под троны эксплуататоров. Да и чисто по-человечески интересно — Рихард никогда на бывал в Америке. Даже в Китай в 20-е ездил по линии Партии через Формозу и Макао мимо Индии.
Наверное, последнее и победило. Неистребимый вкус к жизни. Сыграл роль и полученный вчера пухлый конверт из Петербурга. Да, именно через Испанию сейчас поддерживается связь с материком. Генерал Хозе Санхурхо пытается дружить со всеми, он выгодный нейтрал.
— Хорошо. Еду. Я тебе обязан, Мануэль.
— Зачет. Помнишь, ты меня тогда в Вердене вызвал на свой командный пункт? Через десять минут мой НП разнесли гаубицы.
— Когда отправление?
— Через пять дней. Из Ливерпуля. Мы стоим в пригороде. — Перейра продиктовал адрес. — Постарайся приехать за день. И никому не говори.
— Ты сам дальше куда думаешь?
— Еще не знаю.
— Я тоже.
Удавка морской блокады сдавливала горло Британии, как горота шею еретика. Рейдеры, подлодки, авиация в прибрежных водах собирали щедрую дань Дании с коммуникаций. Гремели конвойные битвы. Крупные важные караваны сопровождались линкорами. Многочисленные охотники, эскортные корабли опекали транспорты, но увы их не хватало. Да и противник попался серьёзный. Немецкие тяжелые корабли регулярно прорывались в Северную Атлантику, их отгоняли, пытались перехватить. В Скапа-Флоу постоянно дежурила эскадра.
Совсем недавно «Шарнхорст» и «Гнейзенау» с большим трудом оторвались от погони и после боя ушли на ремонт. Тщетно. Потерпев неудачу в одном месте, враги атаковали в другом. Так пока британский флот гонялся за рейдерами, русские авианосцы разнесли причалы Глазго. Никто ведь и подумать не мог, что чертов Макаров осмелится подойти так близко к Шотландии. В Северном море и Проливе чуть ли не каждый день завязывались яростные схватки легких сил. Да, англичане отвечали ударом на удар, подлодка чуть ли не у входа в Осло-фьорд потопила русский крейсер. Но русские и немцы продолжали прощупывать оборону, медленно шаг за шагом оттесняли островитян от своих берегов.
В своей лондонской квартирке Рихард еще раз развернул письма.
«Папа, как я рад, что ты вырвался из Лотарингии. Всем сердцем с тобой. Прошу тебя, не рискуй. Постарайся найти пароход в тихую спокойную страну, если получится. Много хорошего говорят про бельгийское Конго. Там есть провинции с уютным климатом. Береги Ольгу и мою сестренку….»
Строчки расплывались. В носу щипало. Рихард тряхнул головой. «А ведь он не знает». Очень больно читать такое, привет от несведущего человека. Сам ведь не сказал, не смог написать. Сам ведь чувствовал себя виноватым в том, что у сына больше нет сестры.
Письмо Ивана другое. Старается не ранить, только соболезнует, выражает надежду на чудо. Наверное, брат даже искренне молится за спасение незнакомых ему, но близких Алексею людей. Сам то Алексей давно уже разуверился, еще до того, как стал Рихардом, вера в Бога несовместима с верой в человечество и прогресс. Опиум помогает слабым, заглушает боль. Сильным наркотик не нужен.